До 1917 года в административных границах современной Северо-Казахстанской области существовало более 150 православных храмов и молитвенных домов, кроме того, имелось 2 женских монастыря, объединенных в Петропавловское викариатство Омской епархии.
Однако к началу Великой Отечественной войны практически все православные церкви региона были ликвидированы.
Единственный храм не подвергавшийся закрытию — кладбищенская церковь в честь Всех Святых г. Петропавловска. Однако и этот храм в первые месяцы войны остался без служащего духовенства. Все прочие храмы Северного Казахстана были закрыты. Возрождение церковной жизни в регионе произошло только в конце 1943 года.
4 сентября того года состоялась встреча председателя Совета Народных Комиссаров СССР И. В. Сталина с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием (Старгородским) и группой церковных иерархов, в ходе которой были достигнуты договоренности по нормализации церковно-государственных отношений. Спустя десять дней был создан Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР, на многие годы ставший главной инстанцией, ответственной за проведение в жизнь политики в области церковно-государственных отношений. Во главе Совета был поставлен полковник государственной безопасности Георгий Григорьевич Карпов.
Наиболее заметным следствием этой встречи для верующих стало постановление СНК СССР № 1325 от 28 ноября 1943 года «О порядке открытия церквей». Указанное постановление способствовало массовому открытию церквей в различных регионах страны Советов. В планы властей, впрочем, не входило чрезмерное усиление церкви, которое могло произойти при масштабном использовании этого нормативного акта. Председатель Совета Г. Г. Карпов в «Инструктивном письме № 1» предупреждал областных уполномоченных: «Постановление… «О порядке открытия церквей», как неопубликованное в печати для всеобщего сведения, является руководством для местных советских органов при рассмотрении ходатайств верующих об открытии церквей и не может предоставляться духовенству или верующим для ознакомления… Духовенство и верующие также не могут быть ознакомлены с инструкцией Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР и подробными мотивами решений об отклонении тех или иных ходатайств».
В фондах Центрального Государственного архива Республики Казахстан имеются противоречивые сведения о функционировании упоминаемого выше петропавловского кладбищенского храма в честь Всех Святых в годы войны. Так, в официальных отчетах упоминается, что храм был закрыт, и богослужения в нем возобновились только в начале 1944 г.
В то же время в очередной информационной сводке приводятся суммы взносов в фонд обороны страны, собранные православным приходом г. Петропавловска за период с 1941 по 1945 гг. Причем, если в 1941 и 1942 гг. было внесено лишь 1,3 и 18,8 тысяч рублей соответственно, то в 1943 году – 173 тысячи рублей. По всей видимости, приходская община существовала, но была малочисленна и ослаблена предшествующими репрессиями. Повышение суммы взносов более чем в 10 раз за 1943 г. свидетельствует о начале ранее прекращенной регулярной богослужебной деятельности на приходе, что может быть связано с появлением постоянного духовенства.
Воскресное богослужение проходило при большом стечении народа, общим числом до 2000 человек. Между тем на территории области к этому времени сохранились помещения 49 бывших православных церквей, 43 из которых использовались различными учреждениями и еще 6 простаивали из-за ветхости.
Начиная с 1944 г. совет по делам Русской Православной Церкви при СНК Казахской ССР систематически принимает обращения от верующих Северо-Казахстанской области об открытии храмов в различных населенных пунктах региона. Отмечая существенный подъем религиозности населения региона, республиканский уполномоченный в докладах Г. Г. Карпову неоднократно пишет о множестве обращений верующих Северного Казахстана об открытии церквей, обращая внимание и на широко распространенные «нелегальные службы и самовольные открытия молитвенных домов».
Особенно это явление было распространено в первые послевоенные годы. Например, ссыльный священник Ширшов на территории Конюховского района неоднократно совершал богослужения по домам сельчан; священник Скворцов занимался тем же в Пресновском районе; а в с. Зарослом нелегально служил священник Сурмиевич. Более того, в условиях отсутствия священников и открытых церквей верующие совершали богослужения в частных домах самостоятельно. Особенно это было характерно для бывших казацких станиц.
Но и в 1950 г. проживающий в с. Явленка ссыльный одесский священник Кириц несколько раз обращался к управляющему Казахстанской епархией архиепископу Николаю (Могилевскому) с прошением о выдаче антиминса для совершения литургий, однако получил отказ, поскольку в населенном пункте не было зарегистрированной властями религиозной группы.
Также известно, что управляющий Казахстанской епархией архиепископ Николай (Могилевский) тайно направлял священников для совершения богослужений и треб в те районы Северо-Казахстанской области, где не было зарегистрированных храмов.
В период с 1 ноября 1944 г. по 1 июня 1945 г. было подано 11 заявлений об открытии церквей в г. Петропавловске, Ленинском, Приишимском и Конюховском районах области.
С 5 по 10 июня 1945 г. в г. Петропавловске с архипастырским визитом находился архиепископ Новосибирский Варфоломей (Городцов). У архиепископа Варфоломея состоялась встреча с председателем Северо-Казахстанского областного Исполкома Мустафиным, посвященная вопросу открытия двух церквей в городе и нескольких церквей в районах.
Лишь 23 сентября 1945 г. было разрешено открыть церковь в с. Надежка. Однако церковное здание использовалось под склад зерна и его передача в пользование верующим откладывалась, окончательно завершившись лишь к концу года.
Также неоднократно верующими ставился вопрос о передаче двух петропавловских городских церквей: «подгорной» в честь Покрова Богородицы (в храме находился недостроенный крахмальный завод) и «железнодорожной» в честь равноапостольной Марии Магдалины (храм использовался под жилые помещения). Лишь в конце 1945 г. верующие добились решения областного Исполкома об освобождении помещений от оборудования Горпищкомбината и передаче верующим «подгорной» церкви под религиозные нужды. Повторное освящение храма состоялось 12 июля 1946 г., храм получил новое название в честь ранее ликвидированной крепостной церкви в честь апостолов Петра и Павла. При этом ходатайство об открытии «железнодорожной» церкви было отклонено.
В середине 1945 г. архиепископом Варфоломеем (Городцовым) возбуждалось ходатайство об открытии церкви в с. Зарослом, которое было отклонено под предлогом отсутствия надлежащего оформления представленных документов. Одновременно с этим Совет не удовлетворил ходатайство верующих об открытии церкви в ст. Нижне-Бурлукской.
Впрочем, настойчивость верующих имела определенный успех в первой половине 1946 г., когда уполномоченным органом были зарегистрированы и сформированы органы управления при церквях с. Лебяжье и с. Стрельниковка. При этом в последней продолжал находиться склад зерна, в виду чего исполком разрешил временно совершать богослужения в доме жителя Миронца.
Интересен случай, произошедший в этом же году в с. Арык-Балык, где с разрешения председателя сельсовета фактически действовало незарегистрированное молитвенное помещение в доме у колхозницы Красниковой. Председатель посчитал, что 20 человек не окажут серьезного влияния на ситуацию в селе, однако по информации Совета там существовала религиозная группа в составе не менее 200 человек. Узнав о нарушении законодательства о культах, республиканский Совет всего лишь рекомендовал верующим оформить необходимые документы.
В то же время 31 августа 1946 г. жителям с. Новокаменка было отказано в регистрации церкви в виду того, что их населенный пункт находится недалеко от областного центра, где есть открытые храмы (расстояние между этими пунктами составляет около 40 километров). 25 июля 1946 г. отказом ответили и на ходатайство верующих с. Петровка. Жители с. Николаевского также получили отказ от оформления документов по причине отсутствия информации о заявителе, впрочем, власти в этом случае были настроены более благожелательно и разрешили повторную подачу документов при исправлении замечаний.
На Пасху 1946 г. верующие Мамлютского района просили власти разрешить им пригласить священника для совершения праздничных богослужений, в чем им было отказано по причине отсутствия зарегистрированного прихода.
Власти отказывали в регистрации церквей и в 1947 г. Так, верующие с. Булаево и с. Марьевка получили отказ по причине использования храмовых зданий под культурные нужды или несоответствия помещений санитарным требованиям.
Эти же сельские группы верующих не оставляли своих попыток добиться открытия храмов и в следующем году, но и тут получили отказ уполномоченного органа.
В 1948 г. не увенчалось успехом и ходатайство верующих с. Ивано-Петровка об открытии в доме некой М. В. Бондаренко молитвенного помещения, отклоненное Советом по мотивам несоответствия техническим и санитарным нормам.
Имелись случаи и неоднократных отказов: в1948 и 1950 гг. верующие с. Володаровка (ныне село Саумалколь) отправляли не менее трех ходатайств об открытии церкви в селе, однако все они не были удовлетворены по мотивам отсутствия надлежащего помещения. Кроме того, Совету стало известно, что проживающий в селе священник Адамов в своей квартире открыл молитвенный дом. По мнению Совета, именно священником и была организована группа, добивающаяся регистрации культового сооружения.
Самый серьезный случай препятствия верующим в открытии храма произошел в Октябрьском районе Северо-Казахстанской области в 1948 г.: после озвученной инициативы представителя группы верующих Екатерины Григорьевны Мехлик председатель райисполкома пригрозил, что «вынужден будет принять меры репрессивного характера к организаторам общины». Жалоба на действие председателя райисполкома была отправлена как в Совет по делам Русской Православной Церкви Г. Г. Карпову, так и в Московскую Патриархию. В свою очередь, уполномоченный Совета по Казахской ССР Вахменин в отчете Г. Г. Карпову, отрицая изложенные выше обстоятельства, признает «единичные факты грубых взаимоотношений местных Советов с общинами».
Таким образом, после 1946 г. в Северо-Казахстанской области не было открыто ни одного прихода. Впрочем, подобная ситуация наблюдалась во всех областях Казахской ССР. К 1950 г. церковное руководство Казахстанской епархии отказалось от подачи ходатайств, направленных на регистрацию новых приходов ввиду их бесполезности: «… в отношении архиепископа Николая надо указать, что за последнее время он почти перестал настаивать на открытии новых церквей и какой-либо заметной активизации в этом направлении им не проводится. Также прекратили ходатайствовать об открытии церквей и молитвенных домов областные благочинные, которые еще в прошлом 1949 году на каждом приеме упорно на этом настаивали».
Вместе с тем церковное руководство республики пыталось законными административными методами укрепить уже существующие приходы и поднять дисциплину на местном уровне: «В данное время направление в деятельности архиерея изменилось, главным образом он обратил внимание на укрепление зарегистрированных церквей и молитвенных домов… Он требовал, чтобы во всех церквях и молитвенных дома совершались ежедневные службы. В сельской местности это требование священниками не выполнялось, и они не могли его выполнить, но в городских церквях почти до 1950 г. проводились ежедневные службы утром и вечером. В данное время такие службы прекращены, за исключением предпасхального поста. Принимает строгие меры вплоть до отлучения от церкви к тем членам церковных советов и двадцаток, которые не проявляют особой инициативы в укреплении церкви. Особенно к тем лицам, которых он подозревает в том или и ном действии, направленном к ослаблению церкви».
К этому времени фактически стало невозможным не только открытие ранее закрытых храмов, но и перестройка уже действующих. Например, в 1951 г. благочинный церквей Северо-Казахстанской области священник Сурмиевич без разрешения властей начал строительство пристройки к зданию церковной сторожки храма Всех Святых. Желание увеличить полезную хозяйственную площадь вызвало в областном Совете по делам РПЦ подозрение в попытке расширить крещальную комнату: «по вполне понятным причинам расширение жилой площади дома внутри церковной ограды нецелесообразно. Не менее нецелесообразно расширение площади для усиления культовой деятельности».
Таким образом, несмотря на многочисленные и порой неоднократные ходатайства верующих в Северо-Казахстанской области за период с 1943 по 1946 гг. было открыто только 5 приходов: бывшая кладбищенская церковь Всех Святых и «подгорная» церковь Покрова Богородицы г. Петропавловска, а также церкви в селах Лебяжье, Надёжка и Стрельниковка.
