Золото Осипова, или Пропавшие клады южных гор

«Ташкент. Найден клад на миллион долларов» — эту статью на сайте Петропавловск.news за две недели прочитали больше 40 000 человек. Зачем? Из любопытства? Или кто-то собрался поехать туда, где «золото моют в горах» и стать старателем? Ведь, говорят, в южных республиках в каждом ауле или в кишлаке спрятаны несметные богатства.

«Господа – ташкентцы» якобы тоже зарыли или спрятали в пещерах миллионы рублей, фунтов стерлингов, купюр других стран и колчаковских «фантиков». Говорят… Вот этих «говорят» я наслушалась вдоволь, мотаясь по заданиям редакторов в пустынях на берегах Сырдарьи, когда жила в Кызылорде в конце 1980 –нач. 90 гг.. В городках, аулах и селах южного региона, как, впрочем, и в любом другом, обязательно найдутся «совершенно точные» сведения о кладе, якобы зарытом Тимуром или Чингисханом, Кенесары или Пугачевым. А там, где бушевала Гражданская война, рассказывают о ценностях, спрятанных ее участниками. На худой конец по большому секрету сообщают, что кому-то что-то «репрессированный дедушка рассказывал», а кому-то «бабушка говорила» … Рассказы 100-летних предков обычно такие яркие, что захочется вооружиться металлоискателем и бежать на поиски кладов. Остается выяснить, в какую сторону бежать. Конечно, всегда находятся и сомневающиеся, в том, были ли клады в наших азиатских регионах или все рассказы – это только легенды.
[yd]
Поговорив совсем недавно с одним из петропавловских кладоискателей, я услышала: «Нет у нас на севере Казахстана золота! Искать его – только время зря тратить». Потом мой собеседник подумал и добавил: «Если толькона юге… золото Осипова… О нем написано множество книг и даже несколько фильмов снято. Знаете, такие …шибко советские: белые — звери, а красные — герои. Сейчас не сложно найти информацию о людях и событиях из давнего прошлого. Другое дело — их оценка. Да и «оценщики» не очень постоянны. Сколько раз на нашей памяти переписывалось наше непредсказуемое прошлое! Можно понять свидетелей или участников событий. Они не знали, чем обернется для них, например, участие в осиповском мятеже 1919 года в Ташкенте, и вляпывались в сомнительные авантюры. Но теперь-то, спустя 100 лет, историки могли бы объективно оценить их и правдиво рассказать, что происходило в те уже давние времена. Однако до сих пор открыты далеко не все архивы.
И вдруг эта ташкентская находка ценностей на миллион долларов! Значит, все-таки где-то есть и «осиповское золото»? О том, как оно исчезло из пореволюционного Ташкента, рассказано во многих архивных документах, в мемуарах участников событий, например, в повести «Небесный поход» Александра Искандера, сына опального великого князя Николая Константиновича, близкого родственника последнего русского царя. Предположительно, в доме великого князя найден клад в начале нынешнего года. Но там же долго жил и его сын, и уже в советское время обитала одна из жен – Надежда Искандер. Знали ли они о золоте в подвале своего дома, и не там ли некоторое время хранился осиповский клад? Ведь о нем существует столько легенд, а известно только вот что.
Авантюра Осипова ведет начало с лета 1918 года. В Ташкенте уже установилась Советская власть, но жизнь во всем Туркестане была неспокойная, тревожная и голодная. Кто только не набежал тогда в теплый город Ташкент. Там были представители разных партий, дипломаты из США и Британии, захватившей Ашхабад. В Ташкенте была провозглашена многопартийная система, но на деле каждая группировка рвалась к единоличной власти. Местные «старые» большевики конфликтовали «с присланными Лениным из Москвы комиссарами», но до поры до времени сотрудничали. Внутри Туркестанского (не туркменского!) правительства было своё противостояние. Эсеры вроде бы сотрудничали с большевиками, но и сами делились на левых и правых. У каждой группировки была своя программа. По официальным данным, во всей стране в 1918 году было около 16 тыс. противников большевиков, в основном, из числа царских офицеров. За один только год они устроили мятежи в 20 крупных городах. В нашем Петропавловске, в Кустанае, Акмолинске и других городах прокатились кровавые расправы над законно избранными Советами..
Когда к началу 1918 года Туркестан оказался в кольце фронтов, отрезанным от Центральной России, он стал испытывать недостаток продовольствия и топлива. В Ферганской долине активизировались вооружённые отряды под предводительством курбаши Мадамин-бека, боровшиеся с Советской властью. Английские оккупационные войска контролировали Ашхабад, на востоке, в Семиречье, против советской власти выступали белоказаки, на севере железнодорожное сообщение с центральной Россией было перерезано отрядами казачьего атамана Дутова. Для свержения советской власти в Ташкенте группой бывших офицеров царской армии, рядом представителей русской интеллигенции и чиновников бывшей администрации края была создана и активно действовала подпольная Туркестанская военная организация (ТВО), готовившая восстание против советской власти. Мятежники планировали выступить позже, ближе к лету 1919 года. Но осенью 1918 года спецслужбы Туркестанской республики — ТуркЧК совместно с уголовным розыском Ташкента — раскрыли заговор. Были арестованы несколько руководителей ТВО. Опасаясь дальнейших арестов, оставшиеся на свободе руководители подполья бежали в Ферганскую долину к Мадамин-беку, но часть заговорщиков осталась и продолжала действовать. Особенно настойчивым и энергичным оказался «слуга двух господ» Константин Осипов. Военный комиссар, член правительства, большевик, он примкнул к заговорщикам, имея свои собственные «наполеоновские» планы на будущее края.

После начала мятежа Осипов провозгласил себя военным диктатором и полностью взял руководство восстанием на себя, не зная, что заговорщики предполагали использовать его как главную ударную силу (Осипову подчинялась охрана правительства), а затем отстранить его от руководства или даже ликвидировать как слишком опасного соперника в борьбе за власть.
Раньше школьникам учителя иногда ставили в пример Аркадия Гайдара, говоря, что он в 15 лет полком командовал. Константин Осипов был такой же – из молодых, да ранний. Он родился в 1896 году, в 17 лет вступил в партию большевиков. Правда, пороху он не нюхал – в начале первой мировой войны два года служил, но в запасном полку. После с блеском окончил Московскую школу прапорщиков. По традиции, его как лучшего курсанта оставили на курсах преподавателем. В конце 1916 года он получил назначение в Туркестан. Осипов быстро делал карьеру. Энергичный щеголь, толковый офицер нравился всем: и генералам, и солдатам, и женщинам. Когда грянула Февральская революция, он служил адъютантом у генерала Полонского в г. Скобелеве (Фергане). Осипов быстро сориентировался в новой обстановке. Когда пришло известие о революции, он тут же сорвал портрет царя в кабинете своего генерала и выбросил под ноги собравшимся солдатам. Подражая «главноуговаривающему» Керенскому, Осипов вдохновенно говорил на митингах. Ему верили, и он в октябре 1917 года стал членом Совета солдатских депутатов. Летом следующего года отличился в боях по разгрому Кокандской автономии и белоказаков под Самаркандом. В итоге в 22 года молодой уже красный командир стал военным комиссаром Туркестанской республики. Ему, по сути, министру в правительстве Туркестана, бесконечно доверяли, а он тем временем стал одним из руководителей ТВО и готовился к захвату оружия в арсенале рабочих дружин в железнодорожных мастерских и к пополнению рядов восставших. В ряды мятежников влили гимназистов, учащихся кадетского училища и чуть ли не бомжей с улиц Ташкента. Осипов делал ставку на левых эсеров. Поэтому мятеж вошел в историю Гражданской войны как эсеровский.
Правительство большевиков было осведомлено о готовящемся заговоре, но сам Константин Осипов оставался вне подозрений. Верхушка большевиков – Вотинцев, Фигельский и Шумилов вечером 18 января 1919 года, когда началось восстание, были приглашены к Осипову якобы на совещание, чтобы выяснить обстановку, а он хладнокровно отдал приказ о расстреле комиссаров. Приговор был приведён в исполнение тут же – за казармами мятежного 2-го сибирского полка. За два дня мятежа погибли ещё десять советских руководителей края — почти все ленинское правительство Туркестанской республики. Но Ташкентский путч не удался потому, что арсенал на вокзале не отдали рабочие, а эсер Иван Белов не сдал военную Ташкентскую крепость. У Осипова остался один выход – бежать.
20 января 1919 года, во второй половине дня, к Народному банку Туркестанской республики подъехал броневик в сопровождении конного отряда. С прилегающих улиц доносились выстрелы, там рвались гранаты, ухали орудия — сторонники мятежного военного комиссара республики Осипова вели бой с наступающими частями Реввоенсовета, присланными в Ташкент для подавления мятежа. Соскочивший с броневика командир быстро расставил своих людей и заблокировал все подходы к банку. Он вошел в операционный зал, передал командиру боевой двадцатки, захватившей банк накануне, пакет с приказом командующего: «Грузите в броневик деньги и все ценности. До наступления темноты мы покинем город. Осипов».
Сражение в городе продолжалось, но его исход был предрешен. Глава мятежников Константин Осипов подтянул оставшиеся резервы к скверу, а через два часа прибыл туда сам командующий. Он не спал двое суток, но пытался держаться бодро. Осипов демонстрировал перед подчиненными великолепную выдержку, хотя несколько часов назад пережил крушение всех своих надежд. Единственное, что ему теперь оставалось, — бегство. Правда, ему было что взять в дорогу.

В сумерках колонна мятежников — четыре грузовика, броневик, автомобиль Осипова и большой конный отряд — двинулась через город на восток. По темным улицам колонна выползла на шымкентский тракт. Вместе с Осиповым город покинули 600 мятежников. Они надеялись прорваться в Семиречье к белоказакам.
Осипов с небольшим отрядом ушел к Шымкенту, взяв с собой золото Туркестанского народного банка. Но до Шымкента Осипов добраться не смог – на подъездах к городу его всю ночь ждал промерзший до костей Перовский партизанский отряд. К утру 23 января появилась колонна мятежников. Первым же залпом орудий артиллеристы накрыли головной грузовик, груженный горючим. У осиповцев началась паника, а Перовский отряд пошел в атаку. Под огнем Осипов в спешном порядке перегрузил золото на лошадей и бросился на юг, надеясь укрыться в горах. Но и там его встретили красные кавалеристы. Прямо с марша они попытались догнать вновь ускользнувшего Осипова.
Его травили как загнанного зверя. Он ежедневно терял своих людей. Обмороженных и раненых оставлял в юртах и кишлаках с пачками николаевских кредиток на груди, а с остальными пытался прорваться сквозь заснеженные горы. У подножия пика Чимган Осипова ждала новая засада — спешно сформированные отряды из охотников местных кишлаков. Сзади наступали красные части, слева и справа — горы, покрытые снегом. Здесь капкан должен был захлопнуться.
Осиповцы сражались отчаянно. На седьмой день боя с большими потерями они прорвали цепь мобилизованных горцев и укрепились в высокогорном селении Карабулак. Дальше начинались труднодоступные перевалы, в зимнее время наглухо закрытые снегом. У Осипова оставалось около ста человек, два пулемета и дюжина лошадей. Но ни одной золотой монеты, ни одного драгоценного камня он не бросил по дороге. Осипов до последнего сдерживал атаки красных. И только когда были расстреляны последние пулеметные ленты, примерно 100 осиповцев, взяв с собой местных проводников, ушли к перевалам, надеясь через горы пройти к бухарскому эмиру. Но красноармейцы преследовали их и в горах. Погоня прекратилась из-за начавшегося в горах схода лавин. Зима 1919/1920 года была одной из самых холодных. Даже в Ташкенте в то время было минус 30. Когда наступила тишина, преследователи решили, что Осипова накрыло лавиной, и прекратили погоню. Только весной был организован поиск золота, но ничего не нашли. Потом выяснилось, что Осипов добрался-таки до эмира, которому, по утверждению одного из участников отряда, они «сдали все золото». Но когда в конце лета 1920-го Бухару взяла Красная Армия, золота у эмира не нашли. Судьба самого Осипова точно неизвестна.

В разное время находились желающие пройти по следам «золотого каравана» Осипова. Местные аксакалы рассказывали то, что знали сами. Удивительно, но их рассказы совпадали с тем, что теперь можно прочитать в мемуарах А. Н. Искандера — Романова, достаточно подробно описанных в мемуарах Александра Николаевича «Небесный поход», впервые опубликованных во Франции в «Военно-Историческом вестнике», № 9, 1957 г. Это русский зарубежный военно-исторический журнал, посвящённый главным образом истории русской армии, а также 1-й мировой и Гражданской войн. Журнал не был известен нашим читателям. Теперь он переведен на русский язык и дополняет яркие детали в описании событий Гражданской войны в Туркестане. Например, рассказом о том, как осиповцы ушли от красноармейцев. «Осипов взял в поселке лучших проводников, заплатил им николаевскими кредитками, обещая в конце пути рассчитаться чистым золотом. Местные посоветовали ему поднять груз в одну из пещер – их много в скалах Угамского хребта. Беглецы взбирались на скалы весьма оригинальным способом. Пользуясь жестоким морозом, они резали верблюда или лошадь, потом еще теплое мясо… пришлепывали к скале. Оно намертво примерзало к камням, создавая ступеньки. «Скалолаз» добирался до места и спускал веревку. Путь к неприступной пещере был открыт. Так, вероятно, спрятали только золото и драгоценности. Ну разве что еще и мешки с фунтами. Потом отряд Осипова отступал, яростно отбиваясь от красноармейцев. Причем, его отряд бросал раненых. Их добивали, чтобы не оставлять свидетелей. И, по словам аксакалов, никто из проводников тоже не только не получил доплаты «чистым золотом», но вообще не вернулся домой. Весной остатки мяса, исклеванного орлами, оттаяли и упали со скалы, навеки стирая все следы.
Самым удивительным является то, что в одну из самых суровых зим Осипов смог совершить переход через Угам, Пскем, Чаткал и выйти к Фергане! При этом, чтобы он еще и тащил золото, которое потом «отдал эмиру»? Едва ли! Аксакалы считают: Осипов, скорее всего, спрятал клад в ближайшем удобном месте, а свидетелей перестрелял.
Весной горцы под присмотром чекистов откопали тела осиповцев, но ни золота, ни трупа главного мятежника так и не нашли. Летом в Ташкент поступила сенсационная агентурная информация: Осипов жив. Почти без снаряжения в жуткий мороз он перевалил через Пскемский и Чаткальский хребты (каждый 4000 м над уровнем моря). Передохнув в кишлаках по ту сторону гор до апреля 1919 года, в сопровождении небольшой группы сподвижников, уцелевших в его «ледовом походе», он спустился в Ферганскую долину к Мадамин-беку. Некоторое время несостоявшийся диктатор Туркестана был у курбаши главным военным советником и, используя старые связи в Коканде, доставал оружие. Вместе с Мадамин-беком он спланировал захват города Скобелева, но отряды курбаши не выдержали кавалерийской атаки красных и потерпели поражение. Поняв, что у курбаши нет будущего, Осипов со своими людьми перебрался в Бухару, которая пока сохраняла независимость от красной России. Здесь он примкнул к белогвардейцам, и это помогло агентам советской разведки быстро засечь его.
После разрыва с красными Осипов вел беспорядочную политическую жизнь. Он смыкался то с воинами ислама, то с белыми, то с бухарским эмиром.
Полномочный представитель советского правительства при бухарском эмире решительно потребовал выдачи мятежников. Сеид Алим-хан, эмир Бухары, опасаясь за свое маленькое царство, не стал сердить Ташкент. Группу офицеров из окружения Осипова арестовали, но сам он опять исчез. Как оказалось, навсегда.
В 1920 году советская власть добралась и до владений эмира, и Сеиду Алим-хану пришлось эмигрировать в Афганистан. По непроверенным данным, в 1926 году при дворе бежавшего из Бухары в Кабул эмира видели Осипова.
А золото и драгоценности так и не нашли. Выданных советскому правительству сподвижников Осипова, которые могли бы что-то рассказать, после первичных допросов срочно расстреляли чекисты. Похоже, их показания угрожали разоблачением очень влиятельным людям в правительстве Туркестана. Вероятно, прежде чем спуститься в Ферганскую долину, большую часть сокровищ Осипов припрятал в горах, чтобы не подвергать себя риску при встрече с джигитами Мадамин-бека в уединенных предгорных аулах. Вернулся ли он за золотом? Был ли тайник единственным? Осиповцы могли наделать их и до ледяных перевалов, чтобы избавиться от лишнего груза. Этого так до сих пор никто и не узнал. А разные слухи «об осиповском золоте» продожают сеять надежды в душах искателей кладов. И никому не приходит в голову, что оно не осиповское, как первый клад вовсе не колчаковский, а украденное в родной стране ее врагами, а потому едва ли кому-то из воров принесет счастье.

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск