Ставки на спорт 
Сергей Виниченко. 2022 год. В далёком, теперь уже призрачном, детстве, мы с братом бывали в гостях у деда с бабушкой в уютном украинском сельце Макарьевка тогдашнего Пресновского района. Допоздна бродили мы по окрестностям в сопровождении ватаги наших многочисленных сестер и братьев в поисках веселых приключений. Однажды, когда затухающее солнце медленно заваливалось за озеро Церковное, я углядел в далекой, начавшей синеть, линии горизонта, у самой кромки березового леса, силуэты зданий. «Це був дитдом»,- отрапортовали на мой вопрос сестрички. Так возник в моей жизни долгий неизбывный интерес к этому месту. В разные годы интерес принимал различные формы – от поездок на велосипеде и дилетантских раскопок в детстве, до подъёма серьёзных документов в архивах Ленинграда и Тобольска и публикаций в печатных изданиях. Однако, основной упор в поисках материалов я делал на историю возникновения и существования Архистратиго — Михайловского монастыря (1896 — 1921 гг.). О некоторых моих находках этого периода писал Петропавловск.news.
Березки в монастыре (рисунок 1920 года)
Теперь своими поисками я попытался хотя бы частично раскрыть вторую главу истории этого удивительного, сакрального для нас, места. Сделать это необходимо хотя бы для того, чтобы не упала на дно глубокого колодца память о людях искренне и честно трудившихся на благо народа, не испрашивая для себя лично никаких званий и привилегий.
После казни монахинь монастырь был объявлен гнездом белогвардейского заговора и закрыт весной 1921 года. Здесь в бывшей экономии открыли сельскохозяйственную артель «Труд», в которую вошли крестьяне села Песчанка Илья Церахто, Николай Костиц и казак из Пресноредути Иван Шилов. Еще некоторое время в домах жили два десятка бывших монахинь, которым некуда было идти.
В документе 1923 года некто писал: «Необходима изоляция построек, напоминающих старое монархическое время, как старая церковь и часовня, которые, в случае невозможности продажи с торгов надо передать населению близлежащих сёл. Ввиду того, что последние до сего времени находятся в ведении монахинь, которые привлекают к богослужению значительную массу, агитируя среди таковой. Новую церковь предполагается использовать под склад для сельхозорудий». Тогда же были открыты опечатанные церкви и проведена конфискация церковных ценностей. Монашки были изгнаны и разбрелись, кто куда. Но некоторые служители какое-то время ещё работали здесь. Священник монастыря Павел Дмитриевич Пархомов, 1853 г.р., работал в 1923 году фельдшером, заведовал больницей и аптекой. Дальнейшую его судьбу проследить не удалось.
Схема детдома с намеченными постройками. 1924 год.
Житель села Макарьевки Николай Дмитриевич Виниченко (1932 -2014) вспоминал:
«В годы войны в селе остались старики, женщины и дети. В каждом доме царила нищета. Голодные, плохо одетые, от восхода солнца до заката все должны были работать. Подростки в возрасте двенадцати — пятнадцати лет выполняли всю тяжёлую мужскую работу. Сегодня мало кто знает, что такое лобогрейка. Работа на этой косилке валила с ног крепких мужиков, но приходилось и на ней трудиться. Посевную проводили на собственных коровах — пахали, потом сеяли зерновые. Коров пригоняли в бригаду, запрягали по шесть голов в плуг или бороны. Пацанов ставили погонщиками. Младшие дети собирали в поле колоски и сдавали их учетчику. Чувство голода было постоянным, но взять домой колоски, чтобы сварить похлёбку было невозможно – дело подсудное. Бедные наши мамы! Как они пережили годы войны и подняли своих детей. Особенно трудно жилось зимой. Печи топили кизяком, обуви всем не хватало, помню, как бегал к бабушке в одних носках. Но, как бы голодно не было, вечерами устраивали посиделки в чьей-либо хате. Танцевали под балалайку, пели песни и частушки. Летом никто из бригады домой не ходил ночевать – в бригаде кормили дважды в день, чего не было дома. Колхозные поля граничили с посевами детского дома. Если сравнивать близлежащие сёла с территорией детдома, то цивилизация отметилась только в нём. Добротные двухэтажные дома с красивой архитектурой, утопавшие в зелени. Рос фруктовый сад, вокруг идеальная чистота. Это место всегда манило к себе. Побывать в детском городке было большой радостью для нас. Здесь даже воздух казался другим, чувствовалась сильнейшая энергетика этого намоленного места. Прошло более полувека, здесь всё уничтожено, кроме стен трёх кирпичных зданий, но энергетика осталась прежней. Думаю, это место хранит в себе всё доброе, что было в монастыре, а потом в детском доме.
Мне кажется, что место для строительства монастыря благословил сам Бог, а вот разрушили его по велению каких-то тёмных сил. Во время войны в детском доме было организовано трёхразовое питание. Детей тепло одевали и спали они в нормальной постели. Школьники были дисциплинированны и организованны. В километре располагалось подсобное хозяйство, за счёт которого и жил детский дом. Работали много и трудно. Кроме посевных площадей были коровы, свиньи, овцы и птица. С нелёгким хозяйством успешно справлялись. Макарьевским подросткам очень хотелось попасть сюда в гости. Но существовало негласное правило — мы почему-то не должны были встречаться с детдомовцами. Но однажды посчастливилось. Нина Скачко, Ваня Кириченко и я побывали на танцах в клубе детдома. Здесь мы впервые в жизни увидели и услышали баян. Клуб располагался в здании бывшей церкви, помню мощные стены и полукруглые арки окон. В последние годы часто посещаю эти места и вспоминаю своих тётушек, работавших здесь в годы войны. Мария Егоровна Вольва работала няней. Пилили дрова и она поранила руку, умерла в девятнадцать лет. Александра Руфовна Виниченко(1918-2005) работала дояркой и поваром. Она всегда с особой теплотой вспоминала о воспитанниках детского дома и отмечала, что детей одевали и кормили лучше, чем детей окрестных сёл».
Детдомовцы в годы войны
В детгородке проживали детишки разных национальностей, из многих областей Советского Союза. Здесь были сироты из семей спецпереселенцев, дети репрессированных и эвакуированные из западных областей воюющей с фашизмом страны. Вечерами у костра они пели грустные и протяжные песни о своей недетской тяжёлой доле.
Костёр горел дрожащим светом,
Вокруг детдомовцы сидят,
Они сидят, о том мечтая,
Как будут дальше проживать.
Зачем ты, мама, нас родила,
Зачем на свет произвела,
В костюм детдома нарядила,
Судьбу несчастную дала.
Костюм детдома презирают,
Нигде покоя не дают,
и только слышно укоряют-
Опять детдомовцы идут.
Но мы детдомские ребята,
Мы не боимся ничего,
Пускай счастливые смеются,
А нам, детдомским, всё равно..
(Песня записана автором в п. Макарьевка в 2009 году. Ефашина Мария Семёновна,1935 г.р).
О посещении детского дома в 1948 году вспоминал писатель Николай Георгиевич Лавринов: «Миновав последние деревья на бугре, оказываюсь в посёлочке с теми же, что и до войны несколькими одноэтажными домиками, двумя двухэтажными зданиями и двумя сооружениями, по-прежнему непривычной формы, с неестественными кровлями, напоминающие теперь почему-то всадников без головы. Это приспособленные под клуб и школу церкви бывшего монастыря. Потемневшие от времени строения. Остатки садовой изгороди отдавали стариной, казались ветхими и тоже игрушечно маленькими. Непривычно тихо и безлюдно даже по сельским меркам». Берёзовая роща за время войны основательно поредела – была частично выпилена на дрова. Очевидец писал: «Во всём старались обойтись собственными силами – сами вели подсобное хозяйство, ремонтировали, заготавливали дрова. Суровые зимы каждый раз уничтожали дров больше, нежели их успевали заготовить и тогда пилили берёзы в своей роще. Жалко было красавицу рощу, но не замерзать же. Пилили, рубили, жгли. Остались только тонкие берёзки среди множества уродливых пней разного калибра… Осенью все участвовали в уборке урожая. Старшие воспитанники веяли зерно, перелопачивали его, чтобы не загоралось. Малыши собирали на полях колоски. Дорого было каждое зёрнышко».
О нелёгких, порой трагичных, судьбах воспитанников следует рассказать особо. Но об одном из руководителей детгородка, его жизни и деятельности, постараюсь рассказать подробнее.
Весной 1928 года заведующим детгородком работал Корней Дмитриевич Иванов, житель деревни Пилкино. В 1939 году директором был назначен Фёдор Герасимович Гудыма.
Фёдор Герасимович Гудыма. 1942 год.
Родился он 28 февраля 1913 года в поселке Котюбокском Денисовского уезда Тургайской губернии в семье крестьянина-бедняка. Родители переехали сюда из Каменец-Подольской губернии в 1908 году, и крестьянствовали. Отца, умершего в 1916 году, Фёдор не помнил. В хозяйстве было две лошади, корова и старая бричка. Мать, Юлия Гавриловна, осталась с четырьмя детьми на руках, семья жила тяжело. Но мать всячески старалась поднять детей. «С мая 1920 года я начал трудовую деятельность в хозяйстве своей семьи, из-за отсутствия обуви и одежды я не имел возможности своевременно начать учёбу, которую начал только с 10 лет – в 1923 учебном году, причём учёба протекала с большими перерывами». С мая по ноябрь 1926 года Фёдор пас скот у кулаков поселка Котюбокский, получая за работу пропитание. До 1930 года работал в своем хозяйстве, стараясь помочь матери хоть как-то осилить нужду – в хозяйстве были две лошади, две коровы, с десяток овец и лобогрейка, кроме того, засевали шесть гектар пшеницы Став старшим в семье после ухода брата в Красную армию Фёдор вступил в организованный колхоз «Искра», стал членом комсомола и комсоргом колхоза. В феврале 1931 года Федора направляют на учительскую работу в Котюбокскую начальную школу. До 1938 года Фёдор Герасимович работает заведующим школы, его неоднократно поощряют званием ударника педагогического труда. Он активно занимается самообразованием повышает свой профессиональный уровень на курсах в Денисовке и Кустанае, изучает опыт Макаренко по созданию трудовых коммун.
В феврале 1938 года райпарторганизация Джетыгаринского района выдвинула Фёдора на работу в Джаильминский детдом Джетыгаринского района на должность заведующего, где он проработал до июня 1939 года. По ликвидации детдома приказом Кустанайского облоно его перевели в директором в Пресногорьковский детдом.
На новое место назначения Фёдор поехал женатым человеком – в Джайльмы он познакомился с пионервожатой Марией Григорьевной Тихой, ставшей верной спутницей жизни.
Коллектив детгородка, 60-е годы.
Из воспоминаний Марии Григорьевны:
«До образования детской коммуны, здесь был Архистратига – Михайловский женский общежительный третьеклассный монастырь. В монастыре была церковь, а когда образовался детдом, в том здании разместился клуб. В детдоме было 5 жилых домов. Дома были 4-х квартирные, по две комнаты. В этих квартирах жили учителя и воспитатели детдома. Дальше, по дороге, за большим садом, по направлению к Редути, были постройки (времянки) для работников детдома.
На площади был 2-х этажный дом, в нём жили воспитанники детдома. Дальше за школой был жилой дом для сотрудников и швейная мастерская. Затем шли складские деревянные помещения. Далее стоял большой кирпичный 2-х этажный дом, где внизу была столовая и пекарня, а на втором этаже библиотека. В середине двора, около библиотеки, был памятник маленького Володи Ульянова с кудрявой головой. Он одной рукой опирался на стопку книг.
В детдоме было два сада, один большой, один маленький. За школой была баня и прачечная, ещё был кирпичный дом, в котором размещался изолятор для приёма детей, поступающих в детдом».
На излечении в Кисловодске
В октябре 1942 года Фёдора Герасимовича призвали в армию. В лётном училище он получил военную специальность инженер связи и присвоено звание лейтенант.
Во время одного из боевых вылетов самолёт был обстрелян и Фёдор Герасимович получил тяжелое ранение, но остался жив и попал в госпиталь. После 6-ти месячного лечения в госпитале он был комиссован. Фёдор Герасимович вернулся в детдом, так как там оставалась семья и старенькая мать. Во время отсутствия Фёдора Герасимовича детским домом руководил Борщёв Василий Сергеевич.
Стоят: Вячеслав, Адасий. Сидят: Федор Герасимович, Мария Григорьевна. Галина, Людмила, Валентина ( фото сделано в детдоме).
«Фёдор Герасимович много времени уделял воспитанию детей. Они почти все были сироты. Даже одну девочку (немочку) взяли себе на воспитание, хотя в семье у самого уже было своих трое детей. Девочка воспитывалась в семье, посещала школу и швейную мастерскую, училась шить. Годы шли, девочка выросла и вышла замуж. Фамилия этой девочки – Шмидт Мария. А старшая сестра её Соня (София Эдуардовна Крейтер – прим.С.В.) воспитывалась в этом детдоме. Детей, достигших 14-ти летнего возраста трудоустраивали, многие шли в ФЗО. У некоторых объявлялись родственники. Воспитанников было много, около семисот человек» — вспоминала Мария Григорьевна Гудыма.
В Кустанае на музыкальном конкурсе, 1959 год.
Показателен факт взятия Фёдором Герасимовичем Маши Шмидт на воспитание. Мария была сиротой из семьи спецпереселенцев, которые находились под пристальным вниманием НКВД. Но это обстоятельство не остановило Фёдора Герасимовича, что характеризует его как смелого и решительного человека. Ранение и постоянное напряжение вынудили его оставить должность директора детгородка и, поработав воспитателем еще два года, он перевёз в 1959 году семью в поселок Алексеевка, рядом с только что освоенным Соколовско-Сарбайским горнорудным месторождением. Фёдор Герасимович Гудыма до ухода на заслуженный отдых работал здесь инженером по технике безопасности. Ушёл из жизни 5 апреля 1980 года. На его проводах в последний путь пришло немало воспитанников детдома, проживавших тогда в городе Рудном. Мария Григорьевна скончалась в 2010 году, прожив почти 90 лет.
Сабит Муканов среди воспитанников детского дома.1954 год
В 2009 году мне удалось поговорить о судьбе детского дома с Николаем Петровичем Расюком, на тот момент жителем города Кургана. Он с горечью поведал мне о закрытии детдома в 1966 году, непосредственным свидетелем и участником которого он оказался. Директора детского дома вызвали в областное управление образования в Петропавловск. Там передали Постановление Совета Министров Казахской ССР, в котором говорилось, что детский дом им. Ленина ликвидируется по причине удаленности от областного центра и отсутствия дорог (шоссе Петропавловск-Кустанай будет построено через год – прим.С.В.). 187 воспитанников предлагалось распределить по интернатам области. Для Николая Петровича это стало сильнейшим потрясением – ничего не предвещало трагического конца. Были построены новые корпуса, банно-прачечный комбинат… Он стал свидетелем уничтожения комплекса зданий. Трактора тросами рвали стены, обыватели тащили всё, что можно было унести. Тогда же, по словам Расюка, в подвале бывшей церкви, где располагался клуб, были найдены три черепа с характерными круглыми отверстиями. Песчановские бабушки с благоговением захоронили их на погосте рядом с прахом расстрелянных в 1921 году монахинь. Окончательно затерялись следы погоста, на котором лежит есаул Алексей Прохорович Казин, муж игуменьи Евпраксии.
Вход в подвал клуба
Николай Дмитриевич Виниченко написал: «В 2012 году мы дважды побывали на территории детдома, обошли все развалины, постояли у поклонного креста на месте бывшей церкви, в алтаре которой нашли тела монахинь. Погоревали. Погрустили, а затем зашли в сад, где росли вековые сосны, посаженные монахинями. На деревьях сотни грачиных гнезд и сотни чёрных грачей. Они получили эту территорию от разрушивших Веру. При виде нас это скопище чёрных птиц подняло такой галдёж и крик, что привело нас в какое-то тревожное смятение. Мы постарались покинуть это место…». Мой друг, писатель Александр Иванович Дедов (1949 — 2015) ответил тогда отцу: «Помнишь у художника Глазунова: мёртвое поле и туча чёрных птиц в небе – конец света».
Видится мне, что варварское уничтожение дореволюционных зданий детского дома было напрямую связано с ликвидацией в 1963 году Пресногорьковского района, часть которого отошла в Северо-Казахстанскую область, руководители которой банально решили сэкономить денежные средства.
На разрушенных стенах множество нацарапанных надписей – их оставили в разные годы воспитанники детского дома. Многих уже давно нет на белом свете, как и их учителей, но через всю свою жизнь они пронесли тёплые воспоминания о людях, давших им путёвку в жизнь.
Список лиц, которые работали в детдоме им. Ленина (из воспоминаний М.Г.Гудыма).
Гудыма Фёдор Герасимович – директор детдома
Гудыма Мария Григорьевна – воспитатель детдома
Шиков Григорий Иванович – воспитатель
Шлегель Берта Георгиевна – фельдшер
Ходорыч Иван Иванович – воспитатель
Ходорыч Мария Александровна – учитель
Аханов Бикен Жусупович — директор школы (учил отца автора в Макарьевке –прим. С.В.)
Мирошниченко Евгений Евгеньевич — завуч школы
Фролов Василий Иванович – шофёр
Козарчук Ян Николаевич – повар
Козарчук Миланья – техничка
Василиокиоти Мария – библиотекарь
Подобин Василий Степанович – бухгалтер
Божко Василий Парамонович – плотник
Байбародов Алексей Кузьмич – мастер швейного дела
Успленьев Николай Егорович – кузнец
Федотова Анна Даниловна – учитель
Федотова Марта Даниловна – учитель
Алексеев Сергей Максимович (бывший воспитанник) – музыкант и худ. руководитель.
Кириченко Анисия Александровна – учитель
Кириченко – шофёр
Дорошенко Григорий – завхоз
Дорошенко Лидия – воспитатель
Кин Екатерина – прачка
Павленко Николай — дворник
Сергей Николаевич Воропаев (1921 -1945) работал пионервожатым в предвоенные годы.
Этот список далеко неполный — через школу детского дома прошли многие поколения учителей, назвать их всех не представляется возможным. Низкий им поклон за нелёгкий учительский труд.
Автор выражает благодарность Людмиле Фёдоровне Данилич (Гудыма), Эрику Викторовичу Крейтеру за помощь в подготовке материала.
