Александр Розенбаум — казахстанец?

Александр Розенбаум, музыкант, поэт и композитор, 13 сентября отметил свое 70-летие. Но его день рождения слегка затянулся. Песни и интервью барда разных лет звучали с экранов телевизоров и по радио с начала сентября – друзья и поклонники поздравляли юбиляра. Некоторые российские телеканалы посвятили популярному артисту многочасовые передачи, в которые были включены как архивные записи, так современные интервью артиста, его рассказы о жизни, воспоминания о верных друзьях, многочисленных гастролях, а также размышления об искусстве и много-много песен. Ценители творчества А. Розенбаума, вероятно, и без того знают о нем всё. Но неожиданным и даже для некоторых из них был рассказ Александра Яковлевича о своем казахстанском детстве. Оказывается, он давно любит шутливо рассказывать, что его младший брат Владимир в детстве искренне считал себя казахом.

 «Мой брат в нашей еврейской семье всех лишил «еврейства». Я и мама родились в Ленинграде, папа — в Черниговской области Украины, брат родился в казахстанском Зыряновске. Поэтому он говорил: «У нас в семье мама и Саша русские, папа- украинец, а я казах». Таким образом, он совершенно гениально решил национальный вопрос. По его разумению, евреев у нас в семье не осталось», — смеется певец. Серьезно же Александр Розенбаум рассказал, что значит для него Казахстан.

«Для меня Казахстан – это мама, папа, няня, двор и больница, в которой я проводил много времени, ведь там работала моя мама».

Как попали родители Саши и Володи в Казахстан, никогда ни у кого не вызывало особых вопросов. При «развитом социализме» государственные комиссии по распределению выпускников вузов часто отправляли их туда, где они больше всего нужны Родине. Часто это были места, куда фольклорный Макар телят не гонял. Поэтому никого не удивляло, что родители артиста — ленинградцы Яков Розенбаум и Софья Миляева — оказались в Восточно-Казахстанской области. Певец на встречах со зрителями иногда в шутку рассказывал, что он появился на свет в белом халате: родился в 1951 году, когда его родители учились на предпоследнем курсе в Первом медицинском институте.

Словом, все как у всех. Но однажды А. Розенбаум в интервью журналистам Карагандинского телевидения с горечью поведал, что его родители попали в Казахстан не только по решению госкомиссии. Его отец, фронтовик, коммунист, вступивший в партию в 1942 году, попал под колесо репрессий и … пожалуйте в Казахстан! Хорошо еще, что не в КарЛАГ, подумала я тогда. Так маленькая семья оказалась в Зыряновске. Население этого городка, основанного при руднике купцом Зыряновым еще в 19 веке, в середине прошлого века составляло всего около 50 тысяч человек. Сейчас людей в поменявшем название городке Алтае стало еще меньше по всем известным причинам.

Муж и жена Розенбаум закончили учебу «в крайне неудачное для их профессии время». Именно тогда в стране раскручивалось «дело врачей-вредителей». Хуже того – «врачей — убийц»! Это было нашумевшее уголовное дело, возбужденное против известных в СССР медиков. Некоторые из них работали в Кремлевской больнице, лечили руководителей партии и правительства и даже самого Сталина, который, как известно, не доверял медикам, редко лечился и умер в одиночестве от инсульта в марте 1952 года.

Незадолго до смерти вождя было арестовано девять профессоров – медиков, которые считались в СССР светилами медицины. Да и были ими! Однако шестеро из них — случайно ли? — оказались евреями. Врачей обвинили в заговоре против высокопоставленных лиц в ЦК КПСС и в убийстве видных членов партии и правительства весьма хитроумным способом. Профессора якобы ставили пациентам неправильные диагнозы, согласно которым их и лечили неправильно. А так как эти «убийцы» не хотели признаваться в преступлениях, Сталин лично дал указание применять к ним силовые методы допросов, т.е. пытки.

Поводом для начала расследования стали уже давние события. В 1948 году врач Кремлевской больницы Лидия Тимашук поставила заболевшему секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову диагноз — «инфаркт миокарда», от последствий которого больного и лечили. Но через несколько дней Жданов умер, и Тимашук, якобы под «давлением начальства», полностью переписала историю болезни. Теперь, согласно новым медицинским документам, получалось, что секретаря ЦК ВКП(б) врачи намеренно лечили неправильно. Чтобы убить его. А это был тот самый Жданов, который громил композитора Шостаковича «за шум, вместо музыки», учил «монахиню или распутницу» Ахматову писать стихи, а фронтовика Зощенко лишил работы и оставил без хлебных карточек.

Заявление Тимашук и обработанные ею документы доставили лично И.Сталину. Но тогда, в 1948 г., делу не дали ход. Несколько лет «компетентные органы» собирали документы против «безродных космополитов, продавшихся американской разведке». Они якобы через израильскую благотворительную организацию «Джойс» передавали американцам советские секреты. Но колесо репрессий уже завертелось. Не только в столицах, в провинциальных городах тоже искали и находили «врачей –вредителей».

Я хорошо помню, как нам, учащимся одной из карагандинских школ, на классных часах учителя читали статьи из центральных газет о «врачах-убийцах» и пугали школьников коварными сионистами, которые неправильно лечили и уничтожали лучших людей страны. Часто звучали имена М. Горького и его сына Максима, якобы погубленных хитрыми наемниками капиталистов. В казахстанских поселках тогда появились ссыльные столичные врачи. Как правило, это были женщины с детьми в большинстве с еврейскими фамилиями. Их селили в домиках местных жителей и коммунальных квартирах. Дети «убийц» стали учиться в школе вместе с нами. С некоторыми ребятами мы дружили, но они ничего не рассказывали нам о том, как шпионили их родители. Только одна моя подружка по секрету сказала мне, что ее «папу повесили, а их с мамой, бабушкой и братом привезли в Караганду». Было так жутко слушать это признание! Хотя мы привыкли к тому, что живем, как говорила моя бабушка, среди «сослатых и выковаренных» (эвакуированных), что никого не боялись и продолжали общаться со всеми одноклассниками одинаково. А потом радио принесло весть, что умер Сталин. Парторг школы прямо во время урока прошел по классам и сообщил об этой трагедии учителям. Они – нам. Как же мы рыдали тогда! Даже дети, чьи судьбы были искалечены по воле «отца народов».

Родители Александра Розенбаума шесть лет прожили в Зыряновске — в маленьком алтайском городке на востоке Казахстана, хотя, по закону, выпускники учебных заведений должны были «отрабатывать» только три года. Отец и мать будущего артиста работали по специальности: Яков Шмарьевич — врачом –урологом, а чуть позже стал главным врачом городской больницы. Мать, Софья Семеновна Миляева, лечила женщин – была акушером-гинекологом. Там, в Восточном Казахстане, появился на свет братик Александра — Владимир.

Тот самый «казах», которого очень любил старший брат. Александр Яковлевич с болью рассказал в одном из последних интервью, что Владимир ушел из жизни незадолго до его юбилея.

«Любите родителей, дружите со своими братьями и сестрами! Это ваши самые близкие люди», — словно заклинание, говорил Александр Яковлевич своим слушателям.

Вспоминая о своем казахстанском детстве, Александр как-то рассказывал, что он был в большом авторитете у своих дворовых друзей. У него был почти настоящий пистолет – мамин рабочий инструмент… гинекологическое зеркало, так похожее на боевое оружие! Хотя за мальчиками присматривала няня, друзья свободно носились по дворам. Но мама считала, что ее сын должен вырасти интеллигентным человеком, и отвела пятилетнего сына в музыкальную школу. Да-да! В то нищее послевоенное время даже в таких крошечных городках, как Зыряновск, были, обычно при ДК, музыкальные, художественные и другие школы или обычные кружки. В алтайском городке клуб был построен ссыльными на собранные ими деньги. В нем познавали азы искусства многие будущие звезды. Саше, как и положено образцовому еврейскому ребенку, мама вручила скрипочку. Но мальчишка из любопытства иногда перебегал из одного кружка в другой и даже занимался одно время фигурным катанием!

После возвращения из Казахстана в Ленинград, которое стало возможным после смерти Сталина и реабилитации жертв репрессий, Розенбаумы поселились на Невском проспекте в 16-метровой комнате коммуналки, где и прожили следующие девять лет. Родители опять отвели своего уже семилетнего мальчика в музыкальную школу. Там он продолжал учиться играть на скрипке, но к нежному инструменту добавилось громоздкое пианино, когда Саша увлекся джазом. А какой джаз на скрипке! Чуть позже сосед бабушки по коммуналке дал маленькому музыканту первые приемы игры на гитаре. Сказал: «Дальше — сам!» Именно этот инструмент стал его любимым навсегда, хотя Александр собрал большую коллекцию музыкальных инструментов и хорошо владеет многими из них, трудно представить Александра Розенбаума без гитары. Дома, в Ленинграде, одновременно с музыкалкой, Саша учился в школе с французским языком преподавания. Там же он выучил еще и английским язык, что позже очень пригодилось ему во время пятилетней службы судовым врачом на кораблях Балтфлота.

Хотя родители всегда были очень внимательны к сыновьям, но однажды им стало ясно, что у мальчика слишком много свободного времени, которое он проводит во дворе, где научился покуривать, баловаться портвейном и участвовать в драках. Тогда родители приняли решительные меры — отдали 12-летнего сына в секцию бокса, которой руководил знаменитый тренер Григорий Кусикъянц, наставник советского чемпиона Европы Валерия Попенченко. К окончанию школы Розенбаум достиг уровня кандидата в мастера спорта. Зачем певцу бокс?

«Занятия боксом меня научили рассчитывать свои действия, и на эстраде тоже, представляя ее как ринг», — говорил бард позже.

Казалось, юноша успевает все. Он с отличием окончила среднюю школу и поступил в мединститут.

Свой выбор профессии он объяснил так: «Поступить после школы в мед для меня было также естественно, как для сына кадрового офицера оказаться в военном училище. Продолжение династии в таких семьях — нормальное явление. В разные годы я, правда, мечтал быть и геологом, и профессиональным охотником, хотел быть поближе к природе и животным, но, когда пришло время определяться с профессией, совершенно осознанно отнес документы в медицинский».

Правда, после первого курса бесшабашного студента отчислили из вуза, по одной версии, за то, что не поехал на картошку, по другой — из-за неуспеваемости. Обычно таких парней с удовольствием подбирает военкомат, но призывника Розенбаума в армию не взяли из-за плохого зрения. И тогда он отправился работать в больницу, конечно, не главным врачом, как отец, а обычным санитаром. Да еще, по семейной, видимо, традиции, — в урологическое отделение! Он оказался хорошим санитаром: «Да! Я честно работал! Делал все, что надо! Таскал утки, мыл их, убирал за больными и драил полы в палатах!» Александра восстановили в институте. Пропустив год, он поумнел и дальше отлично учился и одновременно «санитарил на скорой». Но потеряв год, завершил обучение только в 1974 году. Все госэкзамены он сдал на пятерки и получил диплом врача-терапевта со специализацией по анестезиологии и реаниматологии.

Это всё медицина! А как же музыка? Во-первых, Александр занимался в вечернем джазовом училище при Дворце культуры имени С. М. Кирова. Во-вторых, это было время, когда чуть ли не в каждом учебном заведении создавались свои ВИА –вокально-инструментальные ансамбли. Медики и тут были в первых рядах. Александр свои композиции писал для студенческих капустников еще на первом курсе мединститута. Без музыки он уже не мог и поочередно работал под псевдонимом в известных ленинградских группах: «Адмиралтейство», «Аргонавты», ВИА «Шестеро молодых» и «Пульс». В 80-е в моде были блатные песни и так называемый одесский фольклор. Молодые музыканты тоже некоторое время увлекались блатной романтикой. Кассеты с записями таких «шедевров» в исполнении Розенбаума тайно, но успешно распространялись на черном рынке, но мало кто знал певца в лицо. Говорили, что он живет за границей, а записи привезены оттуда. Но взрослея, музыканты постепенно отказывались от таких песен. Их репертуар становился более патриотичным, лиричным и даже нежным. Но публика часто и сейчас требует исполнить на концертах некоторые юмористические или даже хулиганские композиции типа «Гоп-стоп». Правда, и «Вальс-бостон», тоже очень популярен, хотя в нем нет ничего блатного.

В 80-ые годы певец несколько раз побывал с концертами в Афганистане, где часами выступал перед советскими солдатами, выполняя все их заявки. Часто он ездил вместе с Иосифом Кобзоном, который уже тогда тяжело болел. Но друзья считали такие поездки на фронт своим долгом.

Побывав в Афганистане и узнав реалии той войны, Розенбаум написал «Монолог пилота «Черного тюльпана»», «Караван», «Дорогу длиною в жизнь» и другие песни. «Черный тюльпан» (так называли самолеты, доставлявшие в СССР цинковые гробы с убитыми в Афганистане солдатами) до сих пор считается одной из самых известных песен об афганской войне.

И в заключение еще одна история — о воинском звании артиста. Несколько лет назад Розенбаум появился на каком-то мероприятии в форме полковника медицинской службы. На груди у него при этом красовалось немало наград. Журналисты сразу заинтересовались, откуда эта форма и награды, Александр Яковлевич, если вы даже в армии не служили? Оказалось, что Александр Розенбаум действительно — полковник медицинской службы запаса. Первое офицерское звание он получил во время учебы в вузе, где была военная кафедра. После нескольких лет работы в порту «на скорой помощи» Розенбаум ушел врачом на флот, откуда вернулся в звании капитана. Уже будучи артистом, Александр Яковлевич бывал в командировках в горячих точках. В 2000 году ему было присвоено звание полковника. Что касается наград на груди, то, по словам морского офицера Розенбаума, там есть лишь одна правительственная награда — «300 лет российскому флоту». Остальное – значки об образовании, «За дальний поход» и разные ведомственные награды. Ни одной фальшивки!

Сейчас, когда Александру Яковлевичу исполнилось 70 лет, он не собирается прекращать концертную деятельность. Его гастрольный график по-прежнему расписан на два года вперед. Вполне возможно, там есть и концерты в Казахстане, где он не раз собирал стадионы.

На прошлой неделе Президент России Владимир Путин, несмотря на тревожные события в стране и за рубежом, нашел время для поздравления артиста.

«Вы внесли большой и плодотворный вклад в развитие лучших традиций отечественного эстрадного искусства. Ваши авторские песни любят за искренность и глубину, за особую, доверительную интонацию», — говорится в письме, опубликованном на сайте Кремля.