Обаламус. Часть I. Пришелец из космоса. Глава 8. Всё – с ног на голову

Бегать врачи категорически запретили, и поэтому я медленно брел по аллее парка. Под ногами противно хлюпало. И что в Москве за зима? Недоразумение сплошное. В этом году два дня только снег нормальный лежал, а все остальное время – тонкий слой грязновато-мутной слякоти. Вот так шибанут гормоны еще раз – сдохну ведь на улице, как собака!..

Я встал столбом, словно уткнулся головой в невидимую стену.

Как собака?.. Стоп-стоп-стоп. Так ведь всё и началось с собаки!!! А потом пошло и поехало! За последние полтора года случилось столько необычных вещей, что большая их часть прошла сквозь мое сознание, минуя какой бы то ни было, даже поверхностный, критический анализ… Например, насколько вероятно, чтобы гормональный всплеск произошел именно в том месте и в то время, где и когда можно было легко избежать гибели?

Теперь допустим на секунду, что гормоны скакнули не сами по себе, а в результате чьего-то воздействия? Тогда кандидат в злодеи один – Обаламус. А ведь сейчас время его возвращения так же непредсказуемо, как и все остальные параметры: степень и глубина проникновения в мои мысли, истинные намерения, дальнейшие действия.

Всё это надо хорошенько обмозговать! Но лучше не тут… В университет он может заявиться в любую секунду! Я и не почувствую! Уехать!? Вот только куда? Все адреса родных и близких пришельцу известны…

И тут меня осенило: Степан Матвеевич! У него на лесном кордоне Обаламус меня искать не будет!!!

***

Дорогу помню смутно. Электричка, автобус, дальше пешком до деревни. Там бросаю снежок в окно. Ночной разговор на крыльце. Путь на лыжах до кордона. Растопленная печка. Все это время я раз за разом прокручивал в голове последние полтора года, искал в них любые странности и несоответствия. Обобщал и систематизировал. Проводил перекрестную проверку гипотез.

Поэтому сейчас первым делом вытащил из ящика стола несколько листов и записал на них все подозрительные слова и действия Обаламуса. А точнее – всё, что успел за это время вспомнить…

Список получился внушительным, но самыми важными и практически бесспорными в нём были первые пять пунктов:

1. Наличие «мыслящего черного ящика» с такими параметрами в межзвёздном корабле маловероятно, потому что ценность его близка к нулю. В открытом космосе, где и должны по идее происходить почти все крушения, выживаемость «обаламусов» будет существенно меньшей, чем у двух-трех информационных чипов, расположенных в наиболее защищенных помещениях корабля. Ведь ни лис, ни ёжиков в вакууме не водится. А значит, у Обаламуса иные функции.
2. Он, без сомнения, способен к телепатическому общению; по крайней мере – на уровне передачи! Подтверждение этому – картинка с видом Земли из иллюминатора вошедшего в атмосферу космолета. Но со мной пришелец общался как-то по-другому, хотя и называл это телепатией.
3. Он не пытался пресечь мои попытки докопаться до антивещественной природы Солнца, а наоборот – активно побуждал к открытию этой природы. Сам я додумался до неё, или он искусно навел меня на эту «крамольную» мысль, сказать трудно. Но именно Обаламус снял последние сомнения в истинности гипотезы. Без него бы я, скорее всего, через день-два обо всём этом и думать забыл.
4. После срыва «армейского» плана из-за скачка гормонов он не остался контролировать ситуацию, а срочно убыл, сославшись на вызов начальства – не исключено, что мифического. И очень велика вероятность, что сам Обаламус этот всплеск и организовал.
5. Он явно может сдвигать вероятности происходящих событий или как-то иначе организовывать самые необычные совпадения, хотя и не афиширует эти способности.

Остальные пункты носили предположительный характер. Я немного посидел, глядя на список. И начал перебирать теории, проверяя каждую из них на соответствие максимальному числу пунктов. Через несколько часов теорий осталось три:

1. Он заинтересован в уничтожении Земли… Земли – не как планеты, а как колыбели Человечества!
2. Гибель всех разумных обитателей Земли нужна пришельцу не сама по себе, а лишь как промежуточный этап в достижении какой-то другой, более важной, цели.
3. Обаламус ставит психологические эксперименты на людях, а судьба Земли и строение Солнца тут вообще не при чём.

Теперь осталось понять: какая из теорий ближе к истине? Логика подсказывает, что вторая, но на данном этапе это уже не важно. Что бы там ни было, а усилия в любом случае нужно сосредоточить на противодействии его планам. Два шанса против одного – слишком большая вероятность, чтобы игнорировать угрозу…

Конечно же, можно допустить, что никакого Обаламуса не существует, а имеет место банальное раздвоение личности, именуемое по-научному шизофренией. В этом случае человечеству ничего не угрожает. Тогда пользы от всего того, что я сейчас делаю, не будет ни малейшей… Однако и вреда никому, кроме себя, я не причиню.

Теперь прикинем, каким арсеналом средств мы располагаем для борьбы? А вот здесь, увы, негусто…

Обратиться к властям – попасть в психушку. Привлечь кого-нибудь из друзей, открыв ему все, что знаю об Обаламусе, – смотри первый вариант. Привлекать друзей и знакомых втемную, не раскрывая карт? Можно, но только в отсутствии Обаламуса, который контролирует мои контакты на порядок лучше родного КГБ.

Мда… Тоскливо… Похоже, сражаться с этим уродом придется один на один! Больше ничего путного не придумывалось. Голова тяжелела, глаза слипались. В конце концов я сложил листки в стопку и решил немного поспать. Говорят же, утро вечера мудренее…

Проснулся часов примерно через пять. За окном только-только рассвело. Снег, начавшийся ещё с вечера, продолжал устилать пушистым ковром окрестные поля и дороги. Склонившиеся через забор сосновые ветки за ночь успели закутаться в роскошные белые платки и шали. С неба сквозь пелену кружащихся в хороводе хлопьев до земли доходил только светло-серый сумрак…

На свежую голову я ещё дважды, не заглядывая в записи, прокрутил от начала до конца всю череду своих вчерашних размышлений. Ничего нового вспомнить не удалось… Тогда я бросил это занятие и принялся искать слабые места в стратегии и тактике пришельца.

Во-первых, Обаламус не имеет представления ни об одном из привычных нам неформальных способов достижения цели «левыми» путями, поскольку его знания о Земле носят по большей части книжный характер. Во-вторых, бесплотный дух наверняка уверен в своём интеллектуальном превосходстве, ведь он представляет куда более развитую цивилизацию. В-третьих, к гадалке не ходи – свою жизнь Обаламус ценит выше, чем жизнь всех землян вместе взятых. В-четвертых, если он в чем-то и будет сильно уступать мне, то это в умении конфликтовать, противодействовать, спорить, давить на противника! Всё это – естественное следствие нашей относительной отсталости.

И потому мне нужно прикидываться глупым, исполнительным, доверчивым и слабым. А в нужный момент рвануть вперед, сметая всё на своем пути. Успех может принести только одна-единственная хорошо подготовленная атака. Любые промедления или колебания после ее начала – самоубийство!

Причём, подготовиться к нападению надо ещё до прибытия Обаламуса, а провести атаку лучше в самый первый день. Ведь неизвестно, что он может извлекать из моего мозга во время сна и как воздействует на подсознание!?

Это стратегия. Теперь тактика.

Он хочет, чтобы я работал в лаборатории Семена Михайловича? Я туда позвоню, договорюсь о встрече… Потом её отменю! А почему? Да потому, что, в полном соответствии с декларируемыми пришельцем целями, найду способ уйти в армию! И способ этот будет связан с нашей системой неформальных отношений!!! А дальше – пусть хитроумный Об бьётся в истерике, мечется в поисках выхода! Армия своих не отпускает!

Во всяком случае, раньше, чем через два года. А трюк со здоровьем он уже однажды использовал, повторять побоится.

Итак, тактическая схема: идем в армию и ждем там Обаламуса, приготовив ему теплую встречу. Какую именно?.. Потом сообразим!!!

А сейчас нужно придумать, как обойти врачей. Ну, не взятку же им давать, в самом деле?..

Ответ пришел ко мне сам на следующий день. И был он проще елового полена, и изящнее, чем план сражения при Рымнике [35].

Через пару часов, еще раз тщательно продумав последовательность действий, я начал собираться в обратный путь.

***

На приём к Сергею Карловичу Петрову, заведующему военной кафедрой геофака МГУ, я попал на следующий день. Пятикурсников, да ещё и по вопросам призыва, наш «подпол» [36] принимает без проволочек. Вообще-то, по слухам, мужик он – что надо! Но на чужое мнение в таком деле полагаться опасно, а лично мы практически незнакомы: нашей третьей группе Сергей свет Карлович только вводную лекцию читал. А потому разговор придётся строить так, чтобы предложение моё могло заинтересовать любого, сидящего на этой должности: будь он дурак или гений, добряк или циник, бессеребренник или хитромудрый жучила…

– Здравия желаю, товарищ полковник! Курсант Серов. Разрешите войти?

Конечно же, я не забыл, что у него только две большие звездочки, но такая форма подхалимажа воинскими уставами не запрещается.

– А-а-а… Серов? Проходите! По поводу призыва, мне говорили? Зря беспокоитесь – вас в списках нет. Врачи забраковали…

– Извините, товарищ полковник, но я как раз об этом и пришел поговорить. У меня с гормонами уже было так в детстве (вообще-то, не с гормонами, а с эритроцитами, но он-то этого не знает). Резкий скачок – и долгое время ничего. Вот и теперь вероятность повторения приступа в ближайшие два года практически нулевая. А в организме уже сейчас всё в порядке, я уверен. Если повторные анализы сделать, можно признавать годным к службе.

Завкафедрой сдвинул пальцем очки на самый кончик носа и внимательно посмотрел мне в глаза.

– И с чего это нас вдруг так в армию потянуло? Сокурсники наперегонки болезни ищут, а вы наоборот, диагноз снять пытаетесь? – в его голосе явственно зазвучали нотки сомнения и подозрительности.

Да, не обманули слухи – умён наш СКП! Такого голым фактом не возьмёшь… До самого корня явлений норовит докопаться. Ну, что ж? Тогда нажмём на лучшее качество армейской души: на веру! Должна же она у него быть: вера в превосходство всего военного над всем гражданским. И сестра её родная: уверенность в собственной командирской проницательности, в способности старшего офицера играючи раскусить любую хитрость какого-то там курсанта военной кафедры. От них, этих двух вер, многое сейчас зависит. Ну, а коли жучила подполковник, то ещё и по жадности шаркнуть не помешает! Хотя бы вскользь… Может и она, родимая, в решающий момент свою корыстную роль сыграет.

– Я сейчас занимаюсь математическим моделированием атмосферных процессов (пока еще нет, но Миша обещал по-быстрому натаскать, а тему диплома мы уже поменяли, хоть сейчас в деканате проверить можно). И это привело меня к мысли, что всякое моделирование имеет своей конечной целью увеличение точности прогнозов погоды (вообще-то, так только синоптики думают, но наш-то «вояка» – синоптик чистой воды). Из лекций последнего года я понял, что военная методика прогнозирования сильно отличается от гражданской (истинная правда). Причем разница эта не в пользу гражданских специалистов (спорное утверждение, но почему бы не сказать человеку приятное, если тебе это выгодно).

– Ну, военную-то вы у нас изучали, это понятно! – улыбнулся подполковник: ему, автору кафедрального учебника, мои слова, что бальзам на сердце. – А с гражданской где так подробно познакомились?

– В Гидрометцентре практику проходил, в отделе краткосрочных прогнозов. И методы расчета гроз и туманов, которые майор Корюшкин нам на лекциях давал, там работали лучше, чем родные гидрометцентровские (если нужно, Северов подтвердит, я с ним договорился). Так вот, я и хотел бы узнать, нет ли возможности попасть на службу в такое место, где можно получить от нее максимум в плане профессионального роста?

– Ну, предположим, есть такое место! И допустим, что я могу тебе помочь туда попасть… Что тогда? – Он явно заинтересовался, причем уже без недоверия, если даже на «ты» перешёл. Неужели клюнул?..

– Вот если бы эти предположения превратились в уверенность, – в тон ему продолжаю я. – То можно было бы прямо здесь и сейчас написать заявление с просьбой распределить меня в армию. Ведь вы же не откажетесь подсказать, в какой округ проситься [37]? А там попасть в нужную часть будет, наверное, не так уж и сложно? Тем более что самые лучшие специалисты, как правило, бывают очень требовательными начальниками, и к ним молодые офицеры обычно служить не просятся.

– Гм… Ну, а врачи?

– Что – врачи? Разве не могут потеряться результаты обследования? Легко! И даже вместе с карточкой! Как действует в этом случае врач? Назначает повторный анализ. А он будет хорошим! Потом добрый доктор спросит меня строгим голосом: жалобы есть? Я отвечу: жалоб нет. И все.

В глазах подполковника загорелся огонёк. Так, кажется всё в порядке! И благородные, и шкурные мотивы задействованы по-максимуму! И уже не важно, идеалист наш завкафедрой или беспринципный циник. Поможет подполковник просто из благородства или слупят они на пару с врачом тысчёнок несколько за спасение от армии с какого-нибудь «богатенького буратины»; а если слупят, то как поделят «магарыч» и кто будет этим счастливчиком – всё это мне знать не обязательно… Главное, дело «на мази»! Причем выиграл я вне зависимости от того, выполнит вояка свое обещание или прокинет доверчивого «стьюдента». Потому что здесь Обаламус найдет правду, только правду и ничего кроме правды.

Анализы за меня сдавал Мухамедиев. Никого из сокурсников, по понятным причинам, посвящать в тайну было нельзя. А Ильясу я уступил место в сборной. Все равно тренироваться теперь уже некогда. Все силы на диплом! Математические модели – штука серьёзная…

Диплом я защитил. Сдал госэкзамены. Получил в военкомате направление в Читогровское летное училище Киевского военного округа. Не обманул, стало быть, подполковник. Там, если повезет, я и построю своему пришельцу ловушку. Коли расчеты верны, у меня на всё про всё есть ещё никак не меньше полугода. Имеются и кое-какие задумки на этот счёт. А вот тогда… Добро пожаловать, Обаламус!

__________________________________________________________

[35] при всей сложности тактических манёвров коалиционной австрийско-русской армии в этом сражении, стратегический замысел руководившего союзными войсками Суворова был предельно прост – решительно и безостановочно наступая, разгромить турецкую армию поэшелонно. Так чтобы: во-первых, не дать врагу соединить силы; а во-вторых, получить возможность врываться в каждый следующий турецкий лагерь «на плечах» панически бегущего противника

[36] «подпол» — шутливое сокращение воинского звания «подполковник»

[37] те, кто добровольно писал заявление с просьбой об «армейском» распределении, имели право указать там военный округ, в котором желают служить. Военкомат не всегда принимал во внимание эти просьбы, но если они совпадали с рекомендацией заведующего военной кафедрой – как правило, удовлетворял