Сталкеры, города–призраки и другие «заброшки»

Кто сказал, что туризм в Казахстане – дело будущего? Вовсе нет! Уже появились новые виды этого любимого бродягами и романтиками вида спорта – путешествия «по заброшкам». Иначе – по городам-призракам.

Они же — «Чернобыль» или «Припять. Оказывается, это так здорово – забраться на полуразрушенную многоэтажку и (если не свалишься на камни) сделать там селфи и … что? Порадоваться или прийти в ужас от того, что стало с когда-то цветущими селениями?
Новоявленные туристы называют себя не иначе, как сталкеры. В старых, еще в советских словарях нет этого слова. Новые дают такое толкование: «Сталкер в переводе с английского stalker — охотник, ловец, преследователь. Это человек, который ищет приключений на свою …голову: проникает на опасные территории и объекты, связанные с риском для жизни или здоровья, например, радиоактивные, и изучает их». Примерно так трактуют увлечения новые словари.
Путешественники по брошенным городам, несомненно, вспоминают «Сталкер» — советский фантастический фильм-притчу режиссёра Андрея Тарковского, снятый на киностудии «Мосфильм» в 1979 году по мотивам повести «Пикник на обочине» братьев Стругацких. Там тоже странные люди бродят по Зоне, полной жутких чудес. Один такой романтик пишет: «Я предпочитаю вылазки по заброшенным, когда-то заселенным людьми городам. Что-то в этом есть — бродить по заброшенным микрорайонам бывших военгородков, поселков городского типа, лазить по опустевшим больницам, детским садам, стадионам и иным обломкам, когда–то великой империи под названием СССР. В такие моменты осознаешь, насколько зыбко и временно любое общество, цивилизация, государство или экономический уклад». Это высказывание интересно тем, что в нем перечислены почти все типы «заброшек»: военные городки, бывшие полигоны, остатки моногородков с их шахтами и отвалами.
Сейчас уже разрушены почти все брошенные военные городки и полигоны. От большинства из них остались лишь кучи битого кирпича или бетона, да и то лишь такого, который нельзя увезти и продать.
Несколько лет назад одна моя знакомая с берегов Сырдарьи сказала: «Моим родителям так повезло! Рядом с нашим аулом был военный городок. Его закрыли, бросили, солдат и технику куда-то увезли. Отец и братья наковыряли в брошенных казармах столько стройматериалов: кафеля, линолеума, разного дерева! Такой шикарный ремонт в доме сделали!»
Газеты тогда, в 90-е, постоянно сообщали об опасности «ковыряния в брошенках». В Аральске, например, местный житель с двумя малолетними сыновьями тоже добывал стройматериалы из развалин военного городка. Полуразобранная кирпичная стенка какого-то военного объекта рухнула прямо на охотников за кирпичами. Все трое погибли. Сколько таких жертв было в разных городах-призраках, думаю, не знает даже министр обороны страны.
А кто знает, куда подевался ПГТ Степной, специально построенный в  свое время недалеко от городка Державинска? Там 30 лет стояла на защите Отечества 38-я ракетная дивизия. Она представляла такую мощь и угрозу противнику, что Степной даже не отображался на картах Советского Союза.

Помните, в то время иногда все радиостанции Советского Союза сообщали, что любым кораблям в такой-то час не рекомендуется плавать в Индийском океане. СССР будет испытывать там свои ракеты. И точно! В назначенное время (сама видела!) из-под земли вылетало нечто с огненным хвостом и неслось над тургайской степью куда-то к югу. «Опять НЛО полетел!» — обменивались впечатлениями местные жители.
Кто-то скажет: я разглашаю государственную тайну. Будто миллион солдат и офицеров, прошедших службу в Степном с 1966 по 1996 года (называется именно это их количество), до сих пор молчат, сжав зубы, как Штирлицы, и не рассказывают, чем они занимались, вон в тех  дырах в земле.

Знали о подземных шахтных пусковых установках (ШПУ) только те, «кому положено». К концу 80-х годов, сменив несколько модификаций, около степного городка Державинска уже стояли межконтинентальные баллистические ракеты третьего поколения — Р-36 М. По-нашему, «Воевода», по классификации НАТО, – «Сатана», что наиболее точно передавало тот шок и трепет вероятного противника перед этой самой тяжелой в мире ракетой. Её стартовый вес — более 200 тонн, она могла доставить 10 боеголовок индивидуального наведения за 15 тысяч километров (как раз из казахстанских степей в Индийский океан) и преодолеть любой, в том числе, и космический путь. Именно для нее за короткое время в степной глухомани построили 48 пусковых шахт, каждая из которых была сравнима с 10-этажным домом, спрятанным под землей. Одновременно недалеко от Державинска был построен современный жилой городок ракетчиков со всей социальной структурой. За время существования Державинской дивизии было произведено 12 контрольных пусков «Воеводы-Сатаны», по сути, прямо из хлебных полей.
Это не я такая умная и хорошо разбирающаяся в типах ракет. Это я вычитала в разных справочниках, ныне рассекреченных. Но когда живешь почти рядом с полигоном, нахватаешься не очень нужных тебе сведений.
После расформирования дивизии в 1998 году поселок Степной передали Державинску – пользуйтесь бесплатным добром! В городке разместили сначала колонию строгого режима, почему-то как раз в то время, когда закрыли точно такую же в Северном Казахстане – пресловутый лагерь на урановой Жаман — сопке. Потом зону превратили в обычную, вскоре и ее забросили на радость сталкерам, «металлистам» и добытчикам кирпича. Оказалось, снабжать зеков, завезенных в тургайские пустыни и степи, и восстанавливать для переселенцев жилье – это вам не ракеты туда доставлять. Тем не менее городок Степной по-прежнему пытаются использовать в мирных целях. В нем уже восстановили аж четыре дома и поселили в них 300 молодых семей. Поэтому поселок переименовали (а у нас это первый признак бурной деятельности властей): Степной называется теперь «Молодежный». Меры приняты…
Можно рассказать еще о судьбе десятка таких же «военных «заброшек» — их у нас не счесть! Самые известные –Приозёрск, Шаган, объекты Семипалатинского ядерного полигона. Но что нового мы узнаем? Сколько и чего там растащили «по винтику, по кирпичику»? Но разве можно осуждать людей, стремящихся выжить. Ведь оралманам, переселенцам из соседних стран, и местным «добровольцам» надо где-то жить, работать, растить детей. Вот и приспосабливаются они к условиям, которые им подбросила жизнь. В некоторых поселках выковыривание кирпича из брошенных казарм и продажа его – единственный заработок семей переселенцев.

Путешественники, именующие себя сталкерами, считают, что пальма первенства среди заброшенных городов – призраков принадлежит Аркалыку — городку на юге Костанайской области.

Другие экстремалы выделяют город химиков Жанатас в Жамбылской области или Аксуек в той же области. Третьи предпочитают какую-нибудь другую из «заброшек» в разных регионах Республики. Выбор огромный!

Общее у них одно: городки были созданы в 60—70 –е годы, когда промышленность бурно развивалась. Жилье для рабочих строилось прямо при крупных предприятиях. И не важно, что там производилось или добывалось. Главное – продукция нужна была стране или продавалась за рубеж. В описаниях нынешних «заброшек» нередки фразы: «на предприятие приезжали специалисты со всей страны, и все прекрасно жили. Для них строились дома, школы, детсады, магазины и прочее, что мы называем инфраструктурой». Таким образом находилась работа и для людей других профессий. Но вспомним пресловутую перестройку и парад суверенитетов. Как только стали нарушаться связи между городами и предприятиями, наши фосфориты, бокситы или полиметаллы стали терять потребителя ….

Рассказывать дальше, что происходило на заводах, шахтах, обогатительных фабриках, или все и так хорошо помнят, как сидели без электричества и тепла, а детей укладывали спать в теплой одежде, готовили еду на кострах у подъездов домов и даже на балконах устраивали печки-буржуйки? Или все помнят, как получали вместо зарплаты «натуральный продукт»? Обычно то, что сами производили на единственном в городке крупном предприятии, но иногда и менялись товарами. Ваш уголь на наши мясо или яйца.
Ругать какого-нибудь районного акима за то, что он «допустил», «довел», «не восстановил» и т.п., бессмысленно. На мой взгляд, некоторые главы администраций маленьких городов достойны если не награды, то уважения за то, что смогли в условиях полной разрухи в стране в начале 90-х — «диких», «буйных» и — как там их еще теперь именуют? — сохранить в живых хотя бы часть городков и предприятий в них. Яркий примеры тому – поселки, названные выше.
В Аркалыке я прожила 13 лет как раз около перестроечных лет и своими глазами видела, как городок постепенно превращался в «заброшку». Теперь его много лет помещают в списки казахстанских моногородов, брошенных на произвол судьбы. Действительно, вся жизнь и судьба города с самого его основания полностью зависела от месторождения бокситов. Таких залежей в СССР было только два, а бурно развивающейся в послевоенные годы авиационной и космической промышленности требовался алюминий. Его успешно продавали и за границу. Так поселок для геологов в 1965 году получил статус города, а через шесть лет он стал центром новой Тургайской области. Руководители региона прекрасно понимали, что ни городку, ни области не выжить, если прекратится добыча бокситов. Их запасов, как уверяют специалисты, сейчас остается на десяток- другой лет, а от этого зависит работа Павлодарского алюминиевого завода и далее, по цепочке, других родственных предприятий нынешнего объединения «Алюминий Казахстана» и некоторых зарубежных предприятий.
Нельзя сказать, что руководители области не понимали значение предприятия и не заботились о будущем его работников. Чтобы обеспечить работой тружеников Тургайского бокситового рудоуправления и их семьи, загодя, еще в 80-е, в городке пытались создать новые предприятия. В городке открыли моторостроительный завод, керамическую фабрику, попытались создать цех электроники в опустевшем здании областного совета. Паять платы для будущих мобильных телефонов (они сейчас есть у каждого школьника, но китайские) должны были бывшие секретарши и прочие барышни из закрытых областных контор. Но ничего из этой идеи не получилось. Мечты о создании нового производства так и остались нереализованными. Наступили роковые для страны 90-е годы. Область закрыли как нерентабельную. Предприятия заморозили. Развал Советского Союза привел город к окончательному краху: начался массовый отток населения.

Аркалык постепенно приходил в запустение. В городе и в советское время воду подавали по часам, не хватало электроэнергии, тепла. Чтобы хоть как-то спасти от холода оставшихся в городе людей, их переселяли в опустевшие квартиры в центре. К 2000-м годам из девяти городских микрорайонов шесть оказались полностью заброшенными. Дома разбирались, а строительные материалы вывозились. Куда? Коммерческая тайна… Кто-то говорит, — в другие города, чтобы построить там производственные помещения, дачи или коттеджи. Кто-то уверяет, что из бетонных блоков делали щебенку для дорог. И на том спасибо – хоть зря добро не пропало.
Сейчас в Аркалыке осталось менее 30 тысяч человек, он считается одним из самых депрессивных городов Казахстана. Здесь остались лишь те предприятия, которые поддерживают жизнеобеспечение самого Аркалыка. Пока еще работает Торгайское бокситовое рудоуправление и дает стране руду, но если, как предсказывают специалисты, через 10–15 лет бокситовое месторождение будет окончательно выработано, то и этот город умрет. Его и сейчас сравнивают с Припятью.
Удивительно, уже четверть века у нас в стране университеты выпускают тысячи экономистов. Это одна из самых популярных профессий, но экономические реформы осуществляются методом тыка. Затевается какое-то новшество без детальной проработки, а потом его инициаторы хватаются за голову: то не предусмотрели, другое не просчитали! Вот сейчас в каких-то высоких кабинетах созрела идея переселить южных безработных к нам на север. Надо надеяться, что в тех же кабинетах сосчитали, сколько у нас своих безработных, есть ли вакантные рабочие места, люди каких именно профессий нужны городу и области. Никто же не станет возить переселенцев с юга на север ради выполнения указаний сверху.
Жизнь, конечно, кое-что сама подсказывает. Сколько радости было в СМИ по поводу появления в нашей новой столице миллионного жителя! А разве все примерно 700 000 новоселов за 25 лет появились на свет именно в столичных роддомах? Сколько из них «понаехало из брошенок»: малых городков, бывших колхозов и совхозов, от которых в степях тоже остались лишь скелеты бывшего жилья и производственных помещений? Значит, и в столице придется строить новые предприятия? Какие?! Почему бы экономистам не просчитать, что нужно стране, и не составить реальные, а не фантастические планы развития народного хозяйства страны?
Разве истории других городов-призраков  ничему не учат? О своих просчетах читать обидно — можно почитать, что стало, например, со знаменитой когда-то американской столицей автопрома Детройтом. Там еще век назад, как в нашей Астане, строились величественные здания, небоскребы, офисные здания и роскошные особняки. Именно в Детройте открылся первый автомобильный завод «Форд», а затем «Кадиллак», «Додж», «Крайслер» и «Понтиак». Там создавалась мода на автомобили, выпускались новые образцы, становясь предметом восхищения и подражания во всем мире. Когда в этом штате начался экономический бум, в Детройт хлынула дешевая рабочая сила – черное население, готовое селиться в любых «заброшках» и работать за небольшие деньги. Но более зажиточные люди, заработавшие свои капиталы во время процветания предприятий, не хотели жить рядом «понаехавшими» и стали покидать город вместе со своими баксами. Бум кончился – начался кризис! Сейчас в Детройте, как в каком-нибудь Жанатасе или Аркалыке, за пару — тройку долларов можно приобрести недвижимость и даже цех автозавода.

Большинство домов выставлены на аукционах по очень низким ценам, но и на них нет покупателей. Очень редко кому-то удается выкупить собственное жилье у муниципалитета города. И это, оказывается, такое счастье: повезло заплатить городу деньги за свою собственность и больше не платить ему налоги. Кстати, в США городков-призраков больше, чем у нас в Казахстане.
Но как только наша газета рассказала о двух пустующих кварталах многоэтажек около урановой Жаман –сопки, как всполошились бывшие хозяева брошенных и доведенных до безобразия квартир.

«Ах! Это же наша собственность! Разве можно ее изымать?» — зазвучало на разных форумах. Интересно, что собираются делать «с брошенками» их хозяева, если заплатят долги райцентру и станут настоящими, а не виртуальными собственниками? Урановое производство открывать? Так для этого ой какой начальный капитал нужен! Да и не продаются у нас, слава богу, недра. Жить в замусоренных и разграбленных высотках? А в какую сумму выльются налоги за все прошлые годы и во что обойдется ремонт жилья? Продать? Кто захочет купить такое жилье и за какую сумму? Наверное, остается только фильмы ужаса, как Голливуд в Детройте, снимать.
Словом, читайте статьи о Детройте и помните: города — призраки и «заброшки» во всем мире появляются после того, как прекращается работа на предприятиях, выпускавших необходимую стране продукцию и кормивших рабочих. К ним относятся бывшие военные городки и воинские части, а также разрушенные технологическими и природными катастрофами селения.
Мечтать об их восстановлении, конечно, можно, но лучше учиться на чужих ошибках, чем делать свои и наступать на одни и те же грабли.

Наше сообщество в Одноклассниках. Вступай!