По традиции один формат рубрики трансформируется в другой — и тема одного из выпусков «Переводных картинок» находит продолжение в данном заседании клуба. О своем участии в создании альбома «The Final Cut» Pink Floyd — Энди Ньюмарк (ударные), сообщает музыкальный обозреватель Петропавловск.news.

«С Роджером Уотерсом мы познакомились в 1982-м на юге Франции. Я приехал туда с Roxy Music (британская группа, сооснователем которой является Брайан Ферри — прим. авт.), и Роджер пришел на концерт вместе с моим приятелем Майклом Кэменом, написавшим оркестровки для фильма «The Wall». После выступления Майкл познакомил нас, а через некоторое время он начал работать над аранжировками к «The Final Cut», и Роджер попросил меня подъехать на запись в Olympic Studios — это в Барнсе, Лондон. Нужно было сделать наложение ударных в двух песнях — на «The Final Cut» я сыграл не только в «Two Suns In The Sunset», но еще в одной вещи, только уже не помню, как она называлась…
Поначалу в студии, кроме инженера звукозаписи, присутствовали только Роджер с Майклом. Ник Мейсон был на автогонках, он очень увлекался ими и владел несколькими гоночными машинами. Позже пришел Дэвид — послушать то, что у нас получилось. Надо сказать, у меня сразу возникло ощущение, что отношения Роджера с остальными на тот момент были далеко не лучшими, но интересоваться причинами я не стал, отдавая себе отчет, что это не мое дело — а мне следовало делать свое. Кроме того, к тому времени я неоднократно был свидетелем такого рода проблем между членами той или иной группы — в конце концов, в данном случае это обычное явление, и притираться друг к другу не так-то просто для любого из нас.

Некоторую неловкость я все же испытывал — предстояло записываться с группой, в которой уже столько лет был постоянный барабанщик. Окажись я на месте Ника — честно скажу, был бы не в восторге. Не знаю, поставили его в известность о происходящем в тот день или нет…
Смутно припоминаю, что уже были прописаны клавишные, гитара и вокал, и я добавил барабаны. Овердаббинг уже широко применялся, технологии это позволяли, хотя записываться наложением было уже не так кайфово — то ли дело, когда в 60-е в студии собиралась вся команда. Новый подход стал таким, что ли, стерилизованным, но с другой стороны позволял больше контролировать запись какого-либо инструмента. Иногда, если была ошибка, мы переписывали какие-то куски заново — технология, которая получила название «punching in». Само собой, подобный метод расслабляет музыкантов, так как исчезает необходимость писать трек от начала до конца за один дубль…

Чего не отнимешь у Роджера — он не только очень хороший музыкант, но и продюсер, знающий точно, чего он хочет и, самое главное, способный все объяснить, — а в рамках студийной работы это особенно важно. Мы остались очень довольны результатом, думаю, и Дэвид разделял нашу точку зрения, хотя сидел чуть поодаль и был немногословен. Название альбома как нельзя лучше отражало то состояние, в котором находилась группа в тот период. Его можно трактовать двояко: это одновременно и лебединая песня Pink Floyd с Роджером, и последняя рана, которую они нанесли друг другу. Хотя последняя ли? — как вы знаете, после того как Роджер распустил группу, хорошо ладящие между собой остальные некоторое время спустя собрались втроем.

Никогда особо не слушал записанные с моим участием вещи после их выхода — меня больше привлекает работа в студии сама по себе. И, честно признаться, не был фаном Pink Floyd до знакомства с Роджером. Но и после того, и теперь отдаю им должное как авторам и музыкантам. Так что кто знает — быть может, через несколько лет, сидя в кресле-качалке и закрыв глаза, буду слушать «The Final Cut» и наслаждаться…»

Фото на сайте rock-musicland.com