Ставки на спорт 
Среди женщин во все времена было немало умелых и удачливых охотниц. Недаром еще в Древней Греции богиней охоты была Артемида (ее римский аналог – Диана) – всегда юная девственница и защитница женского целомудрия, покровительница всего живого на Земле.
Самая древняя Артемида не только охотница, но и медведица. Перед свадьбой греки приносили ей искупительную жертву — кабана, оленя, козла или козу. Артемиде Таврической (явно хохлушке или крымской гречанке) приносили даже человеческие жертвы. Может, поэтому нынешняя Таврида – Крым и юг Украины — никак не успокоятся? Гены Артемиды так и кипят! Так и зовут отхватить какой-нибудь крымский курорт, бывший пионерлагерь или хотя бы охотничьи угодья! Не зря черноморских греков зовут так неблагозвучно – пиндосы. Молчу-молчу! Знаю: подобные слова — почти такие же запретные для прекрасного пола, как охота и политика. И, скажу по секрету, как хохол. Именно его почему-то блокирует мой компьютер – ставит в письмах вместо фамилии подруги Хохлова – Украинцева.
Женщина и охота на Руси и на просторах ныне исчезнувшей империи тоже были несовместимы. Только когда «революционер» Петр Первый вывел сударынь из теремов в шумные залы ассамблей, правительницы XVIII века стали относиться к охоте как к важной части придворной жизни. Это было модное развлечение. Каждая императрица вносила в него свою долю. Племянница Петра Анна Иоанновна – да-да, та самая, к которой обратились казахские ханы с просьбой принять казахские жузы под протекторат России.
Так вот, Анна Иоанновна любила травлю волков, но занималась не в лесах, а на внутреннем дворе. Ей даже дарили не драгоценности, а оружие. Римский император прислал два штуцера и пистоли, историки пишут, чрезвычайно хорошие и очень дорогие. Странная была эта дама. И охотничьи забавы ее тоже необычные. Во всех углах ее дворца стояли заряженные ружья. В любой момент она могла палить из окон в пролетающих птиц. Для этой забавы при дворе имелся зверинец. В одном из внутренних садов в клетках содержалось огромное количество птиц: сотни соловьев, зябликов, овсянок, снегирей, канареек, чижей и коноплянок. По приказу императрицы их выпускали на свободу — и начиналась стрельба! Комнаты наполнялись дымом и запахом пороха. Придворные дамы пугались пальбы и треска, но Анна Иоанновна заставляла и их следовать ее примеру.
Самая известная русская императрица-охотница — Елизавета Петровна. Она была полной противоположностью Анны Иоанновны. Молодая Елизавета очаровывала окружающих своей живостью и веселостью. Она была бесстрашной наездницей и неутомимой охотницей. С наступлением лета Елизавета ежедневно совершала конные прогулки. Вместе с юным царем Петром II она участвовала в многодневных охотничьих забавах в Измайлове, других уголках «первопрестольной» и ее окрестностей. Не подумайте, что наследники престола охотились вдвоем. Знатных особ сопровождали члены Верховного совета, многочисленные придворные. Иногда до 500 экипажей тянулись из поместья в поместье. Петр II и Елизавета Петровна охотились чаще всего на лисиц и зайцев с английскими собаками или на пернатую дичь — с прирученными соколами и ястребами, но не принимали участия в облавах на медведей. С опасным зверем справлялись сильные и молодые слуги, одетые в яркие костюмы: зеленые ливреи с золотым или серебряным позументом, в красные штаны и горностаевые шапки. Охота сопровождалась бесконечными пиршествами в старом московском духе. Вокруг лагеря охотников располагались бесчисленные торговцы. Всем находилось дело!
Тем временем будущая Екатерина Великая сидела во дворце и плакала: «Мне не делали чести допускать меня на эти охоты, хотя знали, что я страшно люблю верховую езду. Я сидела и скучала дома одна». Лишь летом и осенью 1747 года в Ораниенбауме Екатерина «покорилась своей участи». Ее муж с «малым двором» занимался военными упражнениями — она одна (!) весь день (!) с ружьем на плечах охотилась. «Я вставала в три часа утра, сама одевалась с головы до ног в мужское платье; старый егерь… ждал уже меня с ружьями; на берегу моря у него был совсем наготове рыбачий челнок. Мы пересекали сад пешком, с ружьем на плече, и мы садились — он, я, легавая собака и рыбак, который нас вез, — в этот челнок, и я отправлялась стрелять уток в тростниках, окаймляющих море с обеих сторон Ораниенбаумского канала, который на две версты уходит в море». Так сказано в ее знаменитых «Записках».
Во время своего долгого правления Екатерина Великая всегда находила время для охотничьих забав. Однако с годами эта сфера придворной жизни все меньше интересовала стареющую императрицу.
Весь 19 век – эпоха императоров и мужской охоты. Было создано Ведомство Императорской охоты — одно из важнейших при дворе. И очень богатых. Со школьных лет мы знаем о Беловежской Пуще. Заповедник. А что там было, кроме зубров? Да настоящие охотничьи угодья царской семьи! Выезды туда были еще более пышными и многолюдными. Как при императрицах 18 века. Только дам брали туда с собой очень редко и мало – две-три, не больше. Для женской части царской семьи выезд на охоту – все-таки не более, чем интересный пикник. Известно только, что очень любила охоту мать последнего царя — Мария Федоровна. Она устраивала даже собственные охотничьи выезды. «В 7 1/2 Мама поехала на собственную охоту, — записал наследник 11 сентября 1890 года. — Мы же отправились за тридевять земель, чтобы за целый день почти ничего не убить…». Мария Федоровна сама стреляла и, затаив дыхание, могла часами сидеть «на номере», ожидая появления дичи. В этой роли трудно представить озабоченную семейными проблемами последнюю императрицу.
Мода на охоту в светском обществе к началу ХХ века сошла на нет. Распутин. Спиритизм. Революционеры. Войны. Какая уж тут охота! Последний царь от тоски стрелял в царскосельском парке ворон.
Но до последних дней династии Романовых недалеко от Тулы – всего в 30 км — некогда располагалось удивительное имение. Здесь, как и в Беловежье, тоже было охотничье хозяйство царской семьи. Усадьба Пёршино была построена еще в царствование императрицы Екатерины II знаменитым банкиром Лазаревым, который привез из Индии бриллиант, украшающий с тех пор русскую императорскую корону. В знак признательности Екатерина II наградила его 4000 десятин земли в Тульской губернии. Потом имение много раз переходило из рук в руки, пока купец Баташев, знаменитый самоварщик, в 1887 году не продал его великому князю Николаю Николаевичу Романову. Пёршино стало охотничьей резиденцией этого великого князя. Довольно великого. Но не талантом управления страной или армией, а главным образом своим ростом и … любовью к охоте и породистым псам. В Пёршине Николай Николаевич создал специализированное охотничье хозяйство с обширным штатом прислуги. Охота великого князя была уникальной по составу, кровности псовых борзых и стай гончих. Она славилась не только в России, но и в Европе. Сохранились дореволюционные фото усадьбы Пёршино: великолепный трехэтажный дворец, выложенные у входа в него трофеи, охотники в специальных костюмах, дамы в огромных шляпах и под кружевными зонтиками. Едва ли в таких нарядах они скакали верхом, травили зверя. Это просто антураж великолепного действа, как и оркестр, который исполнял особые мелодии в честь наиболее удачливых охотников.
Трудно представить, что скоро здесь все изменится. Придут другие времена, и охотничье хозяйство превратится в обыкновенное село. Ни породистых охотничьих собак, ни отменных лошадей … Ни тем более прекрасных амазонок. Да и хозяин охотничьих угодий сначала уйдет на войну, оставив заботу о своих борзых и все оборудование на собачьих специалистов.
Среди современных женщин, как и в прежние времена, редко встречаются охотницы-профессионалки, сознательно посвятившие этому занятию свою жизнь. Обычно увлечение вырастает из желания испытать те же чувства, какие переживает ее муж-охотник. И подбором оружия для своей «половинки» занимается, как правило, глава семьи. Например, по этой причине Мэри, жена Эрнеста Хемингуэя, писателя и путешественника, сопровождала его на сафари в Африке, а также на менее экзотических охотах. Правда, он плохо кончил… Но без жертв на охоте и нынче не бывает.
Пять лет помогала мужу организовывать охоту на южно-африканских зверей мать солистки группы «Лицей» Насти Макаревич. Женщина решительная, она бросила двоюродного брата самого создателя «Машины времени» и осталась с новым мужем в ЮАР. А там романтика! Жизнь в шалаше! Львы рычат! Мухи с воробья размером кусаются! Солнце палит! Помыться негде! И еще неизвестны результаты охоты – кто кого поймает и кто кого съест — охотник льва или лев охотника. Бизнес у ее африканского капиталиста такой оказался – охотничий туризм. А «эта ненормальная русская» по возвращении домой отмокнет в ванне, залечит расчесы от укусов африканских кровососов — и снова начинает набивать патроны. Говорит, довольна жизнью.
Но что-то не слышала я в Казахстане о женщинах-охотницах, тем более профессиональных. Разве что рассказывали у нас в СКО о жене чабана, которая плетью перебила хребет волку, напавшему на ее отару. Правда, такие же истории рассказывали и в других регионах. Где такое на самом деле случилось, точно мне неизвестно. Но если русская баба, по мнению тоже знаменитого охотника Н.А.Некрасова, коня на скаку остановит, то почему же казашке волка камчой насмерть не забить? Беда научит калачики есть, говорит русская пословица.
Среди женщин сейчас и у нас встречаются охотницы — спортсменки, такие же азартные, как мужчины. Помнится, давным-давно, кажется в 60-е годы, прочитала я в журнале «Простор» воспоминания казахстанского журналиста Н.Корсунова о классике советской литературы М.А. Шолохове. Когда Михаилу Александровичу присудили Нобелевскую премию за роман «Тихий Дон» и нужно было срочно выезжать за нею в Швецию, героя дня долго не могли найти. Однако те, кому полагается, знали, что Михаил Александрович и его жена Мария Петровна находятся в Западном Казахстане, близ реки Урал, куда писатель выезжал ежегодно, обычно в сезон охоты на гуся.
У семьи Шолоховых увлечения рыбалкой и охотой были давними и, можно сказать, наследственными. Мария Петровна, дочь станичного атамана Громославского, с юности хорошо стреляла, была заправским рыболовом и порой ловила в Дону на удочку сазанов больше, чем сам Михаил Александрович. А Казахстан стал любимым местом семьи Шолоховых с тех пор, как в нашей республике приютили ее в годы войны, за что писатель был искренне благодарен казахскому народу.
Дочь Михаила Александровича и Марии Петровны, Светлана, рассказывала: «Отец был страстный охотник и заядлый рыбак. Но даже он иногда уступал в этом маме. Охотились на пролетную птицу, в основном, на гусей, казарок и уток. Иногда папе не везло, и он приходил без трофея, а мама, улыбающаяся, счастливая и довольная, приносила подбитого гуся. У нее, дочки атамана, был меткий снайперский глаз. Отец без мамы никогда не ездил на охоту».
Выезжали не только на охоту или рыбалку. В этих местах писателю хорошо работалось. На левом берегу Урала, километрах в шестидесяти по реке выше того места, где утонул Чапаев, есть живописное место – Братановский яр. Здесь и стоял «Домик Шолохова», окруженный тополями и карагачами. Заметим, что у Толстого в Ясной и у Чехова в Мелихово на некотором расстоянии от жилья тоже были маленькие домики, вроде наших дачных будок на шести сотках. Там писатели, чтобы спокойно поработать, укрывались от своих шумных семейств и гостей.
Михаил Александрович тоже искал уединения, чтобы в тишине и покое можно было поразмышлять, всецело отдаться творчеству. Но попробуй усиди на месте, если рядом плещет волнами Урал, а в нем — кроме сазана, судака, жереха, щуки, леща, еще и осетр, севрюга, шип. Порой заходит из Каспия и богатырская белуга. В пойме Урала берега покрыты лесом, где водятся тетерева, куропатки, утки, зайцы, лисы, дикие кабаны, косули и лоси. Шолоховы приезжали на Урал многочисленной семьей – со взрослыми детьми, внуками. Ну и с десяток друзей прихватывали. И все охотились. И хотя каждый был не промах, всегда отличалась Мария Петровна.
Шолохову тоже часто везло на охоте. В один из таких дней писатель уже в сумерках пришел с гусем в руках. «Плясать! Плясать!» – потребовал коллектив. Согласно уговору, тот, кто возьмет последнего в сезоне гуся, должен сплясать. Писатель не возражал и довольно лихо прошелся в танце. Однажды сын писателя Михаил за день взял трех серых гусей, а остальные охотники вернулись с пустыми руками. Удачливого гусятника стали качать. Михаил Александрович, довольный успехами сына, говорил: «За молодыми нам не угнаться… Помнишь, Мария Петровна, как в этих же местах несколько лет назад и тебя качали, когда на утренней заре ты взяла пару гусей, а мы все вернулись порожняком?» Мария Петровна улыбалась: «Как же, помню. Такое не забывается!»
Тогда, в 1965 году, чтобы найти писателя, сообщить ему о Нобелевской премии и о необходимости готовиться к поездке в Швецию, за Михаилом Александровичем Западно-Казахстанский обком партии послал небольшой трехместный самолет. Шолохова нашли в Прикушумье, в глухой степи на берегу озера Жалтыркуль. «Мы, как Пржевальский, жили в палатке в осенние холода», – вспоминал Михаил Александрович. Российских и казахстанских журналистов, писателей и партийных руководителей налетело на берега Жалтыркуля не меньше, чем гусей.
Писатель Н. Корсунов вспоминал: «С волнением ждем, когда выйдет новый нобелевский лауреат, первый коммунист, получивший эту международную премию. И он выходит — прежний, обычный, очень земной, дорогой наш Михаил Александрович. На нем теплая куртка, серые, грубого сукна, галифе, пыжиковая шапка, яловые сапоги с короткими голенищами. Работает телекамера, щелкают фотоаппараты. Сыплются поздравления. Михаил Александрович благодарит, отмахивается, отшучивается. Когда кто-то спрашивает, как охота, он, посмеиваясь, говорит: «Охота ничего, баранов едим…»
«Нобелевские дни» были особенно удачны для охоты. Мария Петровна, одетая тоже в куртку и стеганые брюки, с гордостью показывала большую серокрылую птицу журналисту «Правды» Юрию Лукину, приехавшему взять интервью у Нобелевского лауреата.
— Вот сегодняшний трофей Михаила Александровича! Первая казарка в этом сезоне.
Однажды уральские охотники удивлялись тому, что Шолохов, приехав за тысячу километров на озеро Челкар, не убил здесь сотни две гусей. Но он считал, что это не охота, а «бойня», и не любил жадных охотников. «Нельзя же все время безжалостно грабить природу, надо и честь знать!» – часто говорил он.
Михаил Александрович рассказал, как один наш чабан советовал ему охотиться на гусей… с верблюда. Гуси, мол, животное близко подпускают. Так охота будет намного добычливее, чем долгими часами сидеть под копной или в мокром окопчике ждать, когда на тебя налетит дичь.
— Пришлось объяснить ему, — сказал Михаил Александрович, — что это была бы не охота, а промысел. — И тут же повернулся к секретарю обкома партии: — Дорогой мой Коспанов, я убедительно прошу тебя обратить внимание на ваши Камыш-Самарские озера. Я вот побывал на них и прямо скажу: браконьеры губят их былую охотничью славу. И с воздуха, и с земли, и с воды бьют, уничтожают дичь. Откуда только нет там охотников! Есть там ваш рыбопункт, по-моему, одними алкашами укомплектован. За бутылку дают приезжим лодку, те ставят на нее сильный мотор, аккумулятор с фарой — и колотят ночью гусей. С вертолетов бьют сайгу, вот она у вас за границу и ушла… Ходатайствуйте перед правительством республики об открытии на этих озерах заповедника. Или хотя бы заказник сделайте! Нельзя же так варварски уничтожать дичь!
Что делается сейчас в заказниках и заповедниках, пусть расскажут знатоки нынешних порядков. Однако не проходит ни одного охотничьего сезона, чтобы экологи не сообщали о гибели, например, сайгаков, о задержаниях браконьеров. Но буквально на днях по телевидению сообщили о массовой гибели тюленей на Каспии. Причины трагедии пока еще неизвестны. Устанавливаются…
Я прошерстила десятки охотничьих сайтов в Интернете, почитала, о чем спорят форумчане. Порадовалась: охотничьи форумы отличаются от молодежных в лучшую строну. Хорошей речью, приличной грамотностью (даже запятые расставляются на места!), а главное — знанием дела, уважением к собеседнику и полным отсутствием мата, чем так щедры форумы юных. Бывают же приличные люди! Без придури, и ники у охотников без выпендрежа, но говорящие. Здесь есть Сапсан, Шаман, Сокол, Соба4ник, Лесник и даже Хирург. Меня интересуют женщины, следовательно, есть тут Диана и Алекса. Не поняла только сразу, кто такая Лебедка – птица или механизм для перемещения тяжестей? Впрочем, все знают, что у женщин в быту эти понятия часто пересекаются. Ах, какая прекрасная Лебедка на фото! Строгая прическа. Суровый камуфляжный костюм. А оружия нет. У нее на руке – настоящий сокол в кожаной шапочке! У ног — две красавицы-собаки. Все эти Сапсаны — Шаманы не обсуждают затертую тему «Охота – это когда и мне и ей охота». Только профессиональные вопросы с явной ноткой зависти.
Неужели так мало у нас охотниц? Неужели женщин больше не интересует азарт погони, радость от прекрасной добычи?!
Форумчане тоже бурно обсуждают тему «Женщина на охоте». С большим азартом спорят разве что про охотничьих собак.Выводы у каждого свои и прямо противоположные. Первый. Женщина на охоте нужна: приготовит, накормит, мусор на стоянке уберет, в палатке согреет. Второй: «А зачем она там нужна — в охотничьих угодьях? Хоть на болоте отдохнуть от нее!» И только самые интеллигентные доказывают, что с любимой женщиной охота – двойное удовольствие. Есть и сомнения: «Сам я никогда не принимал участие в охоте совместно с женщинами-охотницами. Хотя интересно было бы, конечно же, понаблюдать. Мне кажется, что здесь, как и в бизнесе, женщины даже пожестче мужиков будут».
Я не спорю, но думаю, что мужики судят об охоте по своим собственным Дианам и Артемидам. А это уж судьба — кому какая досталась, с той и ходи хоть на гуся, хоть на медведя. Но и тут кому как повезет.
