Ставки на спорт 
Когда в конце 80-х годов кызылординские чиновники подсчитывали, сколько конкурентов для них привез в своей команде из Тургая новый секретарь обкома партии Еркин Ауельбеков, они и не предполагали, что сразу стали земляками казахстанской знаменитости – одной из ведущих актрис Государственного академического русского театра драмы им. М. Ю. Лермонтова Ирины Лебсак.
В команде Е.Н. Ауельбекова был ее отец – второй секретарь обкома партии Марат Викторович Лебсак, позже – один из заместителей акима области. Правда, Ирина тогда уже окончила театральный институт и работала в Алматы. Это было время сериалов – аргентинских, мексиканских да редких российский. Зрители, особенно прекрасный пол, прилипали к экранам телевизоров в начале года, чтобы узнать к его концу, а то и через пару лет, женится ли какой-нибудь Луис Альберто на Изауре. Потом пошли российские творения. Там кипели уже местные страсти по образу и подобию импортных. И наконец — первый сериал нашего разлива – «Перекресток». О чем в нем рассказывалось, думаю, никто уже и не помнит. Но так приятно было после всех Вероник и Жануарий увидеть наших любимых актеров, знаменитых, известных и юных красавиц, тех, кто еще только что-то обещал! Среди них блистала и Ирина. К тому времени она уже была звездой, как сказали бы теперь. К сожалению, этот титул стал ироническим — его часто приляпывают звездулькам (по-голливудски, старлеткам), едва мелькнувшим в каком-нибудь сериале.
Сейчас Ирина Маратовна – примадонна. Она сыграла на Лермонтовской сцене более пятидесяти ролей. Среди них такие, о которых столичные актрисы могут только мечтать: Марина во «Власти тьмы» Льва Толстого, Эсмеральда в «Соборе Парижской Богоматери» Виктора Гюго, Александра Николаевна в «Талантах и поклонниках» Александра Островского, Полли Пичем в «Опере нищих» Бертольда Брехта, Лидочка в «Свадьбе Кречинского» Александра Сухово-Кобылина, Елена Андреевна в «Дяде Ване» Антона Чехова, Офелия в «Гамлете» Уильяма Шекспира, Зина в «Дядюшкином сне» Федора Достоевского, Клея в «Эзопе» Гильерми Фигейредо, Анна Петровна в «Иванове» Антона Чехова, Елена Андреевна в «Сетях дьявола» Дулата Исабекова, Она же в «Ищу партнера для нечастых встреч» Рустама Ибрагимбекова. Ух! Устанешь перечислять, а все ее роли не вспомнишь! Но тот, кто поклоняется театру, знает, какие они разноплановые, как сложно выйти на сцену в любой из них.
Мне удалось впервые увидеть Ирину Лебсак на сцене знаменитого Новосибирского театра «Факел». Там, где я бывала в гостях, однажды проходили гастроли «лермонтовцев». Подолгу обитая в маленьких казахстанских «бестеатральных» городках, я не упускала возможности испытать счастье побывать в театре.
У нас любят дебатировать, убьет ли кино и телевидение театральное искусство. Но разве что-то техническое может заменить саму атмосферу зрительного зала: его легкий шум перед спектаклем, медленно гаснущий свет огромной люстры, поднимающийся занавес, а самое главное – эффект присутствия при волшебстве самого спектакля? Конечно, можно любое представление, даже балет, смотреть по телевизору. Но это все равно, что целоваться через стекло. Поначалу гастроли нашего столичного театра, не менее знаменитого, чем новосибирский «Факел», не вызвали особого интереса у избалованных сибиряков. Подумаешь! Какой-то провинциальный театр! Для них, сибиряков, и Алматы – глухая провинция! В их-то столице Сибири и не таких звезд видывали! К тому же лето, жара, пляжи, дачи… Кто в такое время в театр ходит!? Первый спектакль прошел при полупустом зале. Потом или прекрасные рецензии в СМИ заработали, или сарафанное радио – «вы видели!? вы слышали!? – и зал прославленного «Факела» стал наполняться публикой. На последних спектаклях был уже аншлаг и звучали аплодисменты, как говорится, переходящие в овации, и громкое «браво!». Почти всегда они относились к Ирине. Нежная, легкая, пластичная, она была в расцвете своей красоты и приковывала к себе зрительское внимание, вызывала бурные эмоции – с нею вместе зрители вздыхали, плакали и смеялись.
Мне сразу показалось, что полная очарования и женственности Саша Негина в «Талантах и поклонниках» знакомой не только по А.Островскому и старым фильмам-спектаклям. Где-то я ее видела «живьем»? Это очаровательное лицо, широко распахнутые карие глаза… Программка подсказала: Ирина Лебсак. В то время еще была не забыта ленинградская актриса с похожей фамилией – Лебзак. Но она гораздо старше. Откуда эта красавица? Неужели?!
Многих столичных актеров мы, жители самых глухих районов Казахстана в 50-60 годы часто видели тоже «живьем». Самые нашумевшие в Москве или в Ленинграде спектакли нам показывали на клубных сценах или прямо на самодельных площадках в новеньких, едва отстроенных совхозах. Самые знаменитые коллективы страны регулярно приезжали в наши края поднимать патриотический дух первоцелинников. Знаменитый МХТ, Ленком, театр Сатиры имени В.Маяковского, ленинградская музкомедия, московская оперетта, театры Украины, наши казахстанские — всех не припомнить! Как-то уже пожилой Махмуд Эсембаев со своей группой танцоров заехал в наш маленький поселок в Целинном крае. Темпераментные кавказцы со здоровенными палками-посохами в руках так отплясывали на тесной старенькой клубной сцене, что доски на ней подломились. Потом завклубом приложил немало усилий, чтобы заменить их. Совсем юный Баталов, еще зеленые и незнаменитые Ширвинд и Державин, полный сил Пуговкин, уже потерявшая свой блеск, но все еще очаровательная Валентина Серов, студенты театральных вузов, позже ставшие знаменитостями или исчезнувшие в небытие — кто только не побывал у нас! Это были нелегкие для столичных актеров гастроли. Старенькие автобусы, в жару пылящие по проселкам, разбитым грузовиками с «целинным миллиардом пудов», вытрясали душу из заехавших к нам звезд. А тогдашние гостиницы – Дома колхозников?! А бураны!? «Все ничего! Можно терпеть даже почти весь коллектив в одной комнате! Но как вы в такие бураны в дворовые сортиры ходите?! Сдувает же!– сказала, пылая обветренным лицом, Валентина Серова моим ученикам, которых я притащила в клуб поговорить со звездой о высоком. Мы только что читали на уроках стихи «Жди меня, и я вернусь». Мои мальчишки фыркнули смущенно и покинули гримерку музы знаменитого К.Симонова. Как они потом хохотали! Как краснела я!
Так вот где я видела эти карие глаза Ирины Лебсак! В том маленьком поселке! Я не только с детства знала ее отца, на которого она так похожа. Свой первый в жизни пятый класс я получила «в наследство» от ее бабушки – Заслуженной учительницы КазССР Марии Андреевны Акишевой! Такой же татарской красавицы с яркими восточными глазами, необыкновенной доброты и строгости учительницы.
Едва ли современные выпускники вузов представляют себе, что нашим современникам не приходилось искать работу. Наоборот! Некоторые всячески увиливали от нее. Вернее, не от нее, а от направления откуда-нибудь из Москвы, Баку или Харькова в целинный совхоз в Тургае или очень далеко на север или на запад Казахстана. Можно было попасть и на берег моря – только Аральского или Каспийского. Нам даже дипломы не выдавали, пока не отработаем три года там, куда послала государственная комиссия. Сбежавших разыскивала прокуратура! Так в маленькой железнодорожной школе, что на станции между нынешней столицей Казахстана и «третьей кочегаркой страны» Карагандой, сложился удивительный коллектив – настоящий Ноев ковчег! Детей железнодорожников и целинников из соседнего совхоза учили выпускники самых разных университетов страны. Правда, был один минус в такой системе: редко кто из них задерживался надолго в наших краях, исчезая сразу, как только кончался срок отработки, а то и раньше при помощи «вышла замуж». Оставались обычно местные или все-таки прижившиеся молодые специалисты – обычно девушки, нашедшие свою судьбу в лице местного парня. Такой была Мария Андреевна и несколько других наших коллег. Когда-то, нам казалось, очень давно, она приехала в Казахстан по распределению и вышла замуж за местного немца. Конечно же, ссыльного. Нам, кому едва-едва за 20, оба казались ужасно старыми – лет сорока. Их трудовой стаж начался в еще более глухом месте – в малюсеньком казахском поселке, который уже тогда время смело с лица земли.
Каких учеников выпускали из четвертого класса эти милые, но обычно рано стареющие сельские учительницы! Ведь им приходилось не только работать в школе, но и вести настоящее сельское домашнее хозяйство – коровы, поросята, огороды, печки… Когда я вижу фото Ирины в изысканных нарядах или театральных костюмах, я вспоминаю своих таких же молодых коллег в скромных блузках и платьицах с прической «венчик мира» — химические кудри вокруг лица. Кое-кому и это было недоступно. Тогда – каралька или пучок из волос на затылке, а то и вовсе «синенький скромный платочек».
Я пришла в свой пятый класс, полученный от Марии Андреевны, и ахнула. А кто бы остался равнодушным, увидев, как мальчики принимают курточки и плащики от девочек – день был дождливый, помогают им сменить обувь, чтобы не пачкать уже протертые дежурным полы. При этом никто не орет, как принято в школе, а разговаривают тихо и вежливо. Все расселись по партам, не хлопнув ни одной крышкой… Что за чудо! Я уже побывала на практике в школах и знала, что такое поселковая пацанва. А потом оказалось, что все приучены каждый день учить уроки, помогать ближнему в решении задач и отвечать не менее, чем на четверку. Мария Андреевна и меня сразу взяла под опеку, видимо, чтобы не испортила таких детей напичканными в институте «новейшими открытиями в педагогике и методике». В наше время экспериментировали на детях не меньше, чем нынче.
Теперь я понимаю, откуда у Ирины Лебсак красота и талант. Он корнями оттуда, от бабушки. Мы не только бегали в клуб на спектакли гастролеров. По распоряжению директора школы – деда Ирины Виктора Яковлевича Лебсака – в школе был создан свой театр. Художественная самодеятельность – так это называлось тогда. Просто так, именно по приказу! Никто не спрашивал, если ли у тебя талант лицедея и тем более режиссера. Литератор? Вот вам дети и молодые учителя – ставьте с ними вот эту пьесу. Она важна для воспитания патриотизма и дружбы народов! Учитель пения? А почему бы не разыграть сцены из выученных по радио или с пластинок оперетт? Ну а уж школьный хор учителю пения сам бог велел создать! И чего только мы не ставили – от р-р-р-еволюционных пьес к знаменательным датам до «Снежной королевы» к Новому году. Актеров подбирали просто. Красавица? Пусть мама шьет из марли бальное платье, будешь Королевой! Любишь хулиганить – готовь роль Разбойника! Сколько талантов было раскрыто этим нехитрым способом! А каким успехом у местных жителей пользовались совместные концерты учителей и учеников! Ведь гастролершу Валентину Серову знали далеко не все, а Людмила Григорьевна или Марь Ванна доселе славились только как строгие учительницы, а тут поют, как радио! А некоторые такое выделывают на мандолине или на балалайке! Кто откажет себе в удовольствии увидеть на сцене педагогов, любимых и даже не очень! В клубе открывали настежь двери, чтобы концерт могли услышать все желающие, хотя бы стоя на улице. А потом начинались гастроли по окрестным целинным совхозам, по разъездам. Может быть, мастерства у местных артистов было меньше, чем у московских звезд, но славы и успеха явно больше! Тогда не было ни магнитофонов, ни тем более «минусовок». Гармонист – любитель, поднаторевший в исполнении частушек на свадьбах, или клубный баянист – вот и вся музыка!
Много лет спустя я прочитала в одной газете интервью тогда еще нового секретаря Кызылординского обкома партии М.В. Лебсака, в котором была строчка о том, что он любит на досуге поиграть на аккордеоне, и сразу вспомнила, что началось это его увлечение на той маленькой станции, где не только музыкальной школы не было, даже кружка в клубе не существовало! Но на школьных концертах Марат пожинал такие аплодисменты, какие едва слышит ныне его знаменитая дочь. Я как-то спросила Марата Викторовича, где он научился играть на таком непростом инструменте?
– У меня с детства было громадное желание научиться игре на аккордеоне. Музыкальных школ, вы знаете, у нас на станции не было. На мое счастье, по соседству с нами жил баянист Константин Петрович Вагнер. Вот и все мои консерватории. Правда, он не аккордеонист и руку мне поставил, как баянисту. С тем и живу по сей день. Последние годы нет желания играть. Видимо, возраст…
Стало грустно. Если уж Марата Неутомимого укатали крутые горки, чего уж ждать от менее активных! Я помнила его, красивого скромного мальчика из учительской семьи, которого на сцене чуть видно было из-за его аккордеона. Но музыка все равно была неслыханно прекрасной. Ведь этот шикарный инструмент появился в нашей стране после войны. Его навезли в виде трофеев демобилизованные солдаты.
Я как-то рассказывала о маленьком городке Аркалыке. Там Марат Викторович был в числе вип-персон – управляющий трестом «Тургайалюминстрой». Этим самым большим в Тургайской области предприятием под его руководством были построены все значимые объекты. Начальника всех строителей области уважали и побаивались. Стараниями коллектива треста в Тургайской области начали возводить цеха моторостроительного завода, М.В.Лебсак позаботился, чтобы в Уфимском политехе вне конкурса набрали группу тургайских ребят и выучили из них моторостроителей. Однако кому-то уже тогда зуд перестройки не давал покоя. Тургайскую областьзакрыли и разделили между Кустанайской и тогда еще Целиноградской. Чиновников распределили по разным областям Казахстана. Так 13 аркалыкских руководителей разного ранга оказались в Кызылорде. А бывший областной город Аркалык сейчас называют «казахстанской Припятью», «брошенкой» и другими непочтительными со=ловами. На днях прошла информация, что бокситовые рудники прекращают работу.
Стоит ли удивляться, что теперь в свои 70 лет, достойно пойдя все трудности перестроечного периода, Марат Викторович сделал многое для Кызылординской области, Байконура и Аральска. Даже став пенсионером, он не сидел на лавочке, а был руководителем проекта в строительной компании на возведении жилого комплекса в Подмосковье, куда увез отца его взрослый сын. Каждый день ему приходилось обходить свои объекты – высоченные дома –башни и контролировать подчиненных. За день набираются десятки этажей!
Полным сил тогда, в аркалыкские и в кызылординские времена, был и мой первый директор школы Виктор Яковлевич Лебсак. Он возглавлял одну из лучших школ на Казахской железной дороге, на станции Есиль, где, наконец, воплотил в жизнь начатое еще в молодости дело – создал чуть ли не первое в республике школьное подсобное хозяйство. Он в душе тоже, как и сын, был строителем. То спортзал к типовому зданию школы пристроит, то корпус для младших классов, а уж мастерские, гаражи, полевые станы, школьные огороды и сады никто и не считал! Виктор Яковлевич, как и Мария Андреевна, имели все самые высокие учительские награды, а на депутатском поприще он дослужился до сенатора Мажилса. Такие вот «предки» у нашей знаменитой актрисы!
Сама Ирина Лебсак в такой семье просто не могла не стать актрисой… или учительницей. Не стану говорить об известном: какие конкурсы бывают в театральны вузы, как трудно, практически невозможно, поступить в них детям из наших провинциальных городков. С наследственным упорством девушка, уже будучи студенткой пединститута, каждое лето становилась абитуриенткой очередного театрального вуза. Мельпомена улыбнулась ей только в 1984 году — ей наконец-то удалось поступить в Алма-Атинский государственный театрально-художественный институт. Вот и верь после этого в прозорливость приемных комиссий! Такую звезду проглядели!
Сейчас Ирина Лебсак — ведущая актриса и украшение Русского театра драмы им. М. Ю. Лермонтова а Алматы.
В одном из интервью на вопрос корреспондента, что ее больше всего радует в ее работе, Ирина Маратовна ответила:
— Радость приносит все. И когда стоишь перед расписанием и видишь себя в распределении на предстоящую постановку: полученная роль — счастье неимоверное. Счастье — репетиции, счастье выходить на сцену, счастье — адекватная реакция зрителей, аплодисменты, нормальная, доброжелательная оценка труда твоего и твоих коллег, счастье, когда приходишь домой после спектакля и перебираешь все пережитое. И счастье, когда на 150-м представлении у тебя может получиться то, что никак не выходило до этого. Счастье, наконец, когда ты понимаешь, что спектакль сыгран не очень хорошо, но у тебя есть еще какой-то промежуток времени, чтобы проанализировать все это и на следующем представлении что-то исправить.
Ирина Лебсак не только играет любовь на сцене. Она искренне любит своих наставников, раскрывших ей тайны ее изумительной профессии. Например, встречу с режиссером с Азербайджаном Мамбетовым актриса считает подарком судьбы. Поставленный Мамбетовым чеховский «Дядя Ваня» шел в театре 15 лет. Плохой спектакль не выдержал бы столько. А хорошим его сделала и Ирина Маратовна, она играла в нем одну из главных женских ролей – Елены Андреевны. Казалось бы, нет театра на постсоветском пространстве, который не обращался бы к Чехову. Что уж тут можно сказать нового?
Во время одной из командировок в любимую столицу Алматы я побывала как раз на этом спектакле. Время тогда было, как сказал В.Маяковский, «для веселия мало оборудованное». Все прежнее было уже сломано в нашей стране. И на сцене, в спектакле, все было смутно и тревожно. Непонятно, сохранит ли чеховский дядя Ваня то, что бережно лелеял долгие годы, найдет ли кто-нибудь из героев пьесы хоть капельку счастья. А Ирина Лебсак показала нам прекрасную женщину, живущую в такое похожее на наше время, когда люди не принимают настоящее, но и не знают, каким должно быть их будущее. Красивая, нежная, словно созданная для только любви и счастья, Елена мечется в грустном мире несчастных людей, не зная, как найти его, это самое счастье. Думалось: есть ли они – эти самые счастье и любовь, о которых говорится практически во всех спектаклях мира и во всем времена. Они все такие разные, эти выдуманные, но реальные женщины «всех времен и народов», которых сыграла Ирина.
Спектакли надо смотреть, а не говорит о них. Добавлю только: во время уже давних гастролей Русского театра драмы им. М. Ю. Лермонтова в Москве, в театре Романа Виктюка, привыкшего шокировать публику своими постановками, казахстанские мастера нашли немало поклонников среди московских театралов. Ирина Маратовна жалеет лишь о том, что поздно – только в 24 года — пришла на сцену! Но разве все, что происходит с человеком, не идет в копилку его души? Сколько интересного можно узнать за 4 года учебы пусть и в нелюбимом пединституте! А глубокое изучение мировой литературы разве не помогает каждому человеку быть более чутким к происходящему в нашем мире и найти в нем свое место? А уж актеру-то и подавно! Ведь все, что с нами случается, уже когда-то с кем-то было. Не отсюда ли наше узнавание себя в героях книг, спектаклей, кино, особенно в сыгранных настоящими мастерами?
Ирина Лебсак считает: «Мир спасает любовь. Не красота, как сказал Достоевский, а именно любовь». Наверное, не только волшебный мир искусства привел ее к такому выводу. Она выросла в семье, где не менее чем в трех поколениях царит это высокое чувство, о котором мы не привыкли говорить громко. Самой актрисе повезло. У нее тоже прекрасная семья. Дочка, названная Женей в честь бабушки, – прелесть и солнышко. А муж, в недавнем прошлом тоже известный актер Юрий Якушев, в самое трудное время стал директором театра, не дал ему погибнуть, а наоборот, сделал его более современным и любимым публикой.
Мы судим о людях по их делам. Эту семью не в чем упрекнуть. Почти столетие каждый ее член, с достоинство пройдя все испытания нашего времени, от души работал в своей профессии там, куда забросила его судьба, и достигал своей высоты. Как сказали бы в прежние времена – трудился на благо Казахстана. Хотя… Любой казахстанец знает, как попадали немцы в наши края. В этой семье хватает истории и романтики. В одном интервью Ирина рассказала: «Фамилия у меня немецкая, немного русифицированная. По-немецки она звучит «Лейбзак». Изменена она была еще в петровские времена, когда мои немецкие предки только ступили на российскую землю. А отчество — «французское». Бабушка назвала моего отца в честь французского революционера Жан-Поль Марата. Она хоть и чистокровная татарка, но была убеждена в том, что это тюркское имя и пишется через «у» — Мурат. Обожаю свою «гремучую» русско-немецко-татарскую смесь! Все же по своей ментальности я — советская, такое уж воспитание было». Добавлю: я знала бабушку Ирины тоже в расцвете ее красоты и уверяю, что внучка — ее точная копия.
На крошечную станцию между Акмолинском и Карагандой выпускница педучилища Мария Андреевна попала так же, как и многие учителя, врачи, инженеры — по распределению государственной комиссии. А дальше … Как нитка за иголкой, ездила за мужем с одной станции на другую — тоже куда партия пошлет. Так сложилась их судьба, что всю жизнь оба работали с детьми железнодорожников. Внучка Марии Андреевны и Виктора Яковлевича, а также ее родителей – гордость и любовь.
А Ирина Маратовна Лебсак вот уже более 30 лет была и остается известной казахстанской актрисой кино и театра, одной из ведущих актрис Русского театра драмы имени М. Ю. Лермонтова, Заслуженным деятелем искусств Казахстана (2008), Лауреатом Государственной премии Республики Казахстана (2002) и Лауреатом Национальной премии «Алтын Адам».
На днях Ирине Маратовне Лебсак была вручена еще одна высокая награда Республики Казахстан – орден Парасат, с чем мы ее поздравляем и желаем новых ролей на радость поклонникам.
