Ставки на спорт 
1976 – 1985-й были временем, когда «Песняры» осуществили, пожалуй, свои самые амбициозные замыслы, — и гитара, скрипка и аранжировка Владимира Ткаченко послужили тому серьёзным залогом. Помимо участия в великом коллективе, об одной только знаменитой версии «Каравана» можно говорить долго; впрочем, не лучше ли послушать её в очередной раз, как и чудесные версии битловских песен, созданные дуэтом “Double Fantasy”? Однако, разумеется, в удовольствии пригласить легендарного музыканта к нам в рубрику отказать мы себе не могли, а по многочисленным просьбам читателей просто не имели права. Владимир Ткаченко – в интернет-интервью Петропавловск.news, сообщает музыкальный обозреватель.
— Владимир Николаевич, давайте начнём с Вашей аранжировки песни «Каждый четвёртый». Она изначально задумывалась как акапельная?
— Песня первоначально звучала в одной из картин «Беларусьфильма», не помню, как она называлась. Затем (по-моему, для творческого вечера Михаила Матусовского) «Каждый четвёртый» решили сделать мы, — кажется, изначально и задумали аранжировку «а капелла». Вступление получилось интересное, типа хорала. Регент одного из здешних монастырей потом даже просил партитуру, для концертного исполнения церковного хора.
— Придя в «Песняры», Вы сразу окунулись в гастрольную жизнь?
— Нет, получилось так, что те первые полгода мы почти не ездили на гастроли, репетировали поэму «Гусляр».
— Фолк-рок-обработка «По воду шла» появилась у Вас, когда Вы уже работали в «Песнярах»?
— Да, я её сделал, когда пришёл.
— А то знаменитое соло со скэтом в «Зачарованной моей» Вы вместе с Валерием Дайнеко придумали?
— На 90% это Валера сочинил сам, играя на фортепиано вступление. В джазовых произведениях как обычно делается – идёт какая-то гармония, и на эту гармонию что-то придумывается. И музыканты внимательные заметят – получилось в два раза шире, то есть вместо «та-та-та-та-та», две четверти один аккорд, потом следующий аккорд, у меня получилось так: (напевает) — на четыре четверти. То есть в результате вышла та же самая гармония, но в два раза шире, как бы в два раза длиннее каждый аккорд. И хотя это связано с темой, но всё равно стало таким, что ли, самостоятельным куском.
— Как сложилась судьба первоначальной версии кантаты «Весёлые нищие» после того как её не приняли на фирме «Мелодия»? Она исполнялась на концертах полностью или фрагментарно? (тридцать лет спустя усилиями Владимира Ткаченко, Бориса Бернштейна, Николая Неронского и многих других музыкантов-энтузиастов произведение Игоря Поливоды было восстановлено – прим.авт.)
— Полностью. Одним отделением мы всегда её играли, она с очень большим успехом проходила.
— Да, мне очень нравится. Тема близкая «Песнярам», в отличие от Маяковского.
— Согласен, я тоже так считаю.
— Хотя, мне кажется, у любой выдающейся группы должен быть альбом, произведение, о котором можно сказать: для самых преданных поклонников…
— В общем да, хотя для самых преданных, наверно, всё-таки обрядовые песни – мне так кажется…
— По поводу Маяковского — во многом Вы и ушли из-за того, что не хотели участвовать в этой программе?
— Ну, не совсем так. Мне это, конечно, не нравилось, но ушёл я во многом не из-за этого. В основном причина заключалась в состоянии здоровья, с позвоночником возникли серьёзные проблемы. Наверно, именно болезнь обострила всю нервозность на тот момент, будь я здоров, может быть, всё это бы пережил. Слишком много было трудностей.
— А если бы Вам всё-таки довелось работать над циклом «Во весь голос» — как бы Вы увидели всё это?
— Когда – не вслушиваясь в текст — я услышал первые несколько песен, которые написал и напел Мулявин, мне казалось, что это больше похоже на Есенина, чем на Маяковского. Маяковский – это «рваный» ритм, мне казалось, здесь должен быть «тяжёлый рок», к тому же я не знал именно те стихи, которые брал Мулявин. Что мы помнили со школы – «Что такое хорошо и что такое плохо»…Хотя сейчас, когда всё это уже произошло, кажется, вроде и нормально. И всё же тогда мне эта мысль не нравилась почему-то…
— Владимир Георгиевич не пытался сделать с Вами тандем лидер-гитаристов – как это было, например, в “Eagles”, “Wishbone Ash”?
— Нет, такого не было, потому что у нас гитары звучали совершенно по-разному. Так что даже мысли такой не возникало.
— Вы могли бы сейчас перечислить композиции «Песняров», в которых выступали как скрипач?
— Все уже не помню, но, например, из военной программы – «Миша Каминский». В той же «Беловежской пуще», там мы втроём играли – Чеслав Поплавский, Валера Дайнеко и я. Потом, в «Весёлых нищих»…
— «Позволь слезу твою смахнуть»?
— Да-да, Валера её пел.
— Каким Вам запомнился Мулявин-гитарист: что он, как правило, наигрывал для себя, на репетициях, саундчеке?
— Запомнилось то, что он никогда не играл цитат вроде тех, что мы любили «снимать» — из “Deep Purple” и так далее. Даже «Битлз» не играл, хотя знал их, конечно. У него звучало что-то своё, своеобразные быстрые пассажи, которые мы, молодые музыканты, называли «мульки» (улыбается). То есть нечто такое быстрое, неуловимое…
— Как раз хотел задать вопрос касательно битлов. В симфонии «Битлз» Вы использовали ситар. Можно сказать, что Джордж Харрисон Вам интереснее как отдельная личность?
— В настоящее время нет, но когда мне было 15-16 лет, это был первый гитарист, на которого я пытался равняться, так как то, что он играл, становилось со временем доступно. Если взять, допустим, Джими Хендрикса, он ведь был намного более виртуозным, и для начинающего это было слишком сложно. Но дело в том, что у Харрисона, помимо простоты, ещё и необычайная душевность в игре, и это тоже не каждому удаётся – то есть кажется, что это просто, а вот сыграть так, чтобы каждая нотка проникала в душу…
— Если говорить о музыке виртуозной, Вы, в частности, блестяще исполняете Томми Эммануэля. Не доводилось с ним общаться?
— Нет, из скромности постеснялся, хотя такая возможность была, некоторые наши минские музыканты с ним общались. Но для этого нужно было пойти в филармонию задолго до концерта, я как-то не умею это делать. Тем не менее, сейчас, когда все близкие мне музыканты разъехались, пропали где-то, и я играю один, сам по себе – пример Томми Эммануэля вдохнул в меня вторую, третью или четвёртую жизнь (смеётся). То есть я вроде и чувствовал, что мне это близко, что такое должно быть, но никогда этого не видел. И благодаря Интернету это стало возможным.
— В первую очередь Вы ощущаете себя исполнителем на акустической или электрогитаре?
— В последнее время акустическая ближе, опять-таки благодаря Томми Эммануэлю. Я пытался и раньше, брался за классическую гитару, то есть с нейлоновыми струнами, но как-то слабовато у меня получалось, не моё. Ведь «фингерстайл» как родился – там, где не хватало медиатора, добавляли пальцы, надевали «коготь», и я думаю, всё-таки легче научиться играть в этом стиле, будучи электрогитаристом, — конечно, умея делать такие, что ли, стильные блюзовые вещи, свинговать, подтягивать. Хотя сейчас, на волне этой моды, в «фингерстайле», наверно, больше гитаристов классических, но, как мне кажется, данный стиль в основном для металлических струн.
— А когда Вы открыли для себя технику двуручного тэппинга?
— Это произошло как раз таки, когда я ушёл из «Песняров» и стал играть в ресторане, то есть вернулся в тот же ресторан, откуда я пришёл. У нас там был джаз-квинтет, и мы как-то поехали на ежегодный джазовый фестиваль «Витебская осень», — кстати, там проходили два таких фестиваля в году, кроме «Витебской осени» был «Парад диксилендов» весной. Очень красивый праздник, когда по Западной Двине плыли плоты, и на каждом плоту сидел диксиленд, а по берегам люди устраивали пикники и слушали музыку. По городу ездили трамваи, в которых тоже играли диксиленды, то есть было очень красиво. И вот там, на «Витебской осени», я увидел видеозапись и сразу понял, как именно это делается, уже на следующий день сыграл Борису Бернштейну маленький кусочек, который потом вошёл в «Караван». Кстати, в Казахстане за исполнение «Каравана» мне подарили верблюда, вот он у меня тут смотрит в окошко… (показывает сувенир). Презентовала редакция газеты «Караван» — мы были с тем же квинтетом под управлением Игоря Сафонова, и Борис Бернштейн играл на бас-гитаре. Потом женился на казашке, немного похожей на Йоко Оно…
Беседовал Дмитрий Авдеев
Редакция выражает благодарность Валерию Дайнеко за помощь и участие
