Ставки на спорт 
Уникальные издания вот уже около 80 лет хранятся в научно технической научно-техническом отделе библиотеки Кызылординского государственного университета имени Коркыта-ата. Это не просто книги, а загадочные восточные свитки, к сожалению, когда-то разрезанные и сшитые по образцу европейских книг.
Теперь едва ли их кто сможет прочитать. И не только потому, что после такой реконструкции трудно установить порядок страниц — тексты написаны на корейском языке, но старинными китайскими иероглифами. Ведь еще в 19 веке в Корее существовало несколько видов письменности. Их знают только узкие специалисты — востоковеды, занимающиеся историей корейского языка. Как уверяют хранители, содержание некоторых изданий датируется 16, 17, 18 вв. Здесь и поэзия, и география, и судопроизводство, право, история, указы императоров и др. Эти книги представляют огромную историческую ценность. Но их очень мало. Ведь это только остатки когда-то богатой библиотеки Дальневосточного корейского педагогического института, сосланного в конце 1937 года в Кызылорду вместе со всем преподавательским составом и студентами. Как корейский вуз, а вместе с ним техникум и школы, он просуществовал чуть больше года, а потом все корейские учебные заведения были по приказу свыше расформированы, преподавание переведено на русский язык. А из книг велено было оставить только самые ценные. Кто определял их ценность, неизвестно. Люди старшего поколения помнят, как на их глазах сжигали тысячи книг на корейском языке. В основном это были учебники для школ, техникумов, вузов, хотя многие из них тоже были уникальны. Долго считалось, что были сожжены редкие издания: десятки томов «Мунхен биго», корейской энциклопедии 1770 года издания, «Тонгук еди сынам», книги о географии Кореи, учебники грамоты «Тысяча иероглифов». Просто как устаревшие и никому больше не нужные. Но сейчас известно, что большая часть книг стараниями преподавателей бывшего Дальневосточного университета была отправлена в Алматы и хранится в запасниках республиканской библиотеки, о чем прежде молчали. Среди корейцев Кызылорды даже бытует легенда, что под страхом смерти один из педагогов анонимно сдал в багаж ящики с редкими изданиями. Так якобы они и попали в столицу. Кто-то спрятал среди других книг редкие корейские свитки тончайшей рисовой бумаги. Их теперь обычно демонстрируют гостям из Кореи, которые искренне восхищаются удивительными памятниками старины.
А потом… Учащихся Дальневосточного университета распределили по разным школам и факультетам, стали обучать на русском языке, который большинство не понимало, несмотря на то, что уровень грамотности среди корейцев был довольно высоким. В годы культурной революции 20-30-х гг. многие из них успели окончить рабфаки, комвузы, техникумы и институты в разных городах страны, успешно работали по специальности. Но потом пришли другие времена. В годы репрессий именно интеллигенция — профессура, студенты, и не только корейские, подверглась преследованиям. Была еще трудармия, вырвавшая и аудиторий сотни студентов.
Только в годы суверенитета стали известны удивительные судьбы некоторых людей, которых и в Корее считают национальными героями. Среди них- Ге Бон У, автор тех самых первых учебников для корейских школ, что сожгли как лишние. Не верится, что столько учебных пособий — учебники по истории и географии Кореи, хрестоматию религиозных праздников, книгу для чтения «Красные дети», учебники корейской грамматики — написал один человек.
До него ничего подобного не было. Одновременно с этим на Дальнем Востоке он работал журналистом и редактором молодежного корейского журнала «Новый человек» и преподавал в вузах. Но в 30-е годы исчез из виду, Как оказалось, уехал в далекий от крупных городов колхоз, где учил сельских ребятишек, сам писал для них учебники, методические пособия для учителей. Никто не знал ни о его революционном и партийном прошлом, об учебе в Москве, встрече с Лениным – приближался 37 год. Неизвестно, был ли он свидетелем уничтожения своих книг, но и после этого он продолжал трудиться, хотя совсем иначе.
Сейчас трудно представить себе, что в голодные военные годы в маленьком казахском ауле Томенарык, в холодной землянке, очень пожилым, отстраненным от дела своей жизни ученым были написаны десятки томов очень основательных трудов по истории, фольклору, литературе корейского народа. Да такие труды, которые через много лет нашли признание на его родине, за свободу которой он боролся в юные годы. Они изданы в Корее, хранятся в Институте востоковедения Академии наук в Москве, с ними работают ученые, по ним пишут диссертации, их изучают в других странах, хотя это необыкновенно трудно даже специалистам: они написаны на корейском языке старинными китайскими иероглифами.
О своей голодной и нищей юности, борьбе с оккупантами, преследованиях, пребывании в тюрьмах и ссылке, Ге Бон У рассказал в автобиографической книге «Сон во сне», которая была написана в 1940-43 годах в форме диалога отца и его детей. 
Это поэтическое произведение, полное любви к родине, к матери, к детям, к товарищам по борьбе, только теперь переведено на русский язык севернокорейскими учеными.
То, что труды этого уникального человека – литератора, лингвиста, историка и писателя — стали известны далеко за пределами Казахстана, огромная заслуга его преданного младшего сына, 44 года учившего казахских детей истории. Десятки лет он посвятил воскрешению памяти своих родителей, сохранению трудов отца. Сколько трудностей преодолел Ге Хак Рим, чтобы заинтересовать рукописями отца ученых-востоковедов и издать хотя бы часть их! Он ездил в Москву, встречался с учеными в институте востоковедения, подарил им некоторые рукописи отца. Но далеко не все специалисты могли читать старинные корейские тексты.На это тоже ушли долгие годы жизни скромного учителя истории из аула Томенарык, что неподалеку от Кызылорды.
Видимо, хорошими педагогами были как сам Ге Бон У, так и его сыновья. Они воспитали и в своих потомках уважение к предкам, к их труду. Уже очень пожилой, но все еще энергичный последний из троих сыновей ученого — Ге Хак Рим объединил всех своих внуков, правнуков, племянников и их друзей в фонд семьи Ге, который создал мемориал в честь своего замечательного предка.
Скромный подвиг ученого по достоинству оценен как в Казахстане, так и на его Родине, куда он всегда мечтал вернуться. В 1995 году Ге Бон У был посмертно награжден правительством Республики Корея самой высокой наградой – орденом «Докниптян» («Независимость»), а в Кызылорде, где он провел последние двадцать два года своей жизни, его имя носит одна из улиц города. Кстати, некоторые спецпереселенцы с Дальнего Востока сначала были направлены в Северо-Казахстанскую область, но наш климат оказался слишком суровым для них. Люди стали болеть, и тогда их переселили еще раз – в южный регион, где они стали выращивать рис.
Мы любим повторять: «никто не забыт и ничто не забыто», «рукописи не горят». Все это правда – книги живут, но при одном условии: если у их хранят такие добросовестные работники, как сотрудники казахстанских библиотек, а у их автора – есть любящие дети, внуки и правнуки и верные друзья. Как, казалось бы, у всеми забытого и брошенного на выживание, но преданного делу всей жизни ученого Ге Бон У. О нем можно теперь прочитать в Интернете и в книге «Без гнева и печали», написанной его младшим сыном Ге Хак Римом.
Лично мне посчастливилось сделать ее литературную обработку.
Наш скромный труд вышел в Южной Корее на двух языках – корейском и русском с прекрасными иллюстрациями.
Сейчас имя Ге Бон У увековечено на его Родине, где переиздают и изучают его труды.
