Петропавловские тайны фирмы «Зингер»

Старое приземистое здание в Петропавловске на Банковской улице, огромный небоскреб в Нью-Йорке и семиэтажное здание из черного гранита на Невском проспекте в Санкт-Петербурге… Что у них общего? Только то, что в каждом из них располагались в конце 19-начале 20 вв. офисы знаменитой на весь мир фирмы «Зингер и Ко».

Обычно в статьях об истории Петропавловска говорится о необычайной деловой хватке купца В.И. Черемисинова, который «заключил выгодный договор с фирмой «Зингер и Ко» о продаже пишущих и швейных машин и отдал под магазин свой дом на улице Банковской.

Тут все правда и все слегка искажено. Во-первых, кроме В.Ч. Черемисинова, в Петропавловске торговали швейными машинами той же фирмы известные в городе владельцы других магазинов: Казанцев Г. И., датчанин Рандруп. и знаменитое «Т-во Бр. Овсянниковы и А. Ганшин с С-ми». Во-вторых, никто из наших купцов не привозил товар прямо из Америки, как иногда уверяла реклама. Для этого в Омске существовал магазин оптовой торговли все тех же «Братьев Овсянниковых и А. Ганшина с Сыновьями», где петропавловские «бизнесмены» закупали машинки, а уж их агенты распространяли их «по всей степи», поделенной между ними на зоны. На каждом таком участке –депо- работал свой агент, старавшийся продать как можно больше товара. Ведь его зарплата зависела именно от количества проданного. Наверное, зарабатывали агенты неплохо. Например, отец революционерки Насти Прокофичевой, Михаил Петрович, будучи тоже агентом «Зингера», сам неграмотный, сумел дать гимназическое образование двум своим дочерям, а оно было платным. Правда, ему приходилось часто менять место жительства, видимо, в поисках достойной работы и денег.

Каждому агенту фирма выдавала карту, на которую он обязан был наносить данные о своем участке: сколько там населения, особенно призывников, доходы жителей, разные предприятия и другие объекты… Все это в свое время оказало плохую услугу «Зингеру».

Иногда агенты покупку просто навязывали покупателям: «У вас дочь растет. Какая же это невеста — без швейной машинки?!». Покупателям предлагались разные льготы: продажа по подписке, по договорам, в кредит. То есть современные «агенты» разных сетевых фирм, действуют точно так же, как их предшественники в 19 веке. И дурили покупателей они тоже умело. Например, писали договоры так, что в случае их невыполнения со стороны фирмы покупатель имел право защищать свои права в суде, но только там, где находится главный офис. Хорошо еще, что не в Нью-Йорке, а всего-навсего в Петербурге! Офис на Невском все-таки ближе к берегам Ишима или Арала, чем залив Гудзон. Конечно, никто из неудачников никуда не ездил, хотя деньги не возвращались. Неоплаченные машинки изымались и снова отправлялись на продажу или разбирались на запчасти. Все это было придумано создателем фирмы.

Такая деловая хватка владельцев магазинов, такой напор их агентов привели к тому, что довольно скоро все богатые невесты, даже в тайге и в казахской степи, были обеспечены «гаджетами 19 века» — швейными машинками. И не только богатые. Однажды, в архивных документах о конфискации имущества аральских рыбаков, осужденных за антисоветскую пропаганду, бросилось в глаза, что почти у каждого из них изымались сети, лодки, ледники, а также никелированные кровати с шарами и… швейные машинки фирмы «Зингер» — основное богатство «врагов народа».

Если и сегодня спросить, где изобрели швейную машинку, скорее всего можно услышать ответ: в Германии. На самом деле, ее «отцом» был американский изобретатель и предприниматель Исаак (Айзек) Зингер. Это он 12 августа 1851 года получил патент на швейную машинку якобы собственного изобретения.

На самом деле, подобный механизм был давно придуман в Голландии, где специальным швейным станком сшивали корабельные паруса. Это было огромное колесо, которое пробивало дырки в парусине, потом в них кривой иглой потягивали нити. В 1790 году первый патент на швейную машину был выдан в Англии, затем в Австрии, США и Франции. Но все эти механизмы делали только короткую прямую строчку, рвали и путали нити и были очень громоздкими и тяжелыми. Такое устройство в доме не поставишь – места не хватит! А мужикам надо, например, мешки шить, сапоги тачать. Опять же роба морская и рыбацкая… Да мало ли еще чего! Тут надежный инструмент нужен! Это вам не цветочки на салфетках иголочкой вышивать! Облегчить труд жен и особенно девушек — работниц швейных мастерских — никто и не старался. Зачем? Деревня разоряется — крестьянские дочки в города в поисках работы уходят. Вон их сколько!
Так уж вышло, что в начале XIX столетия первым именно легкомысленный актер бродячего театра Исаак (он же Айзек) Зингер придумал небольшие бытовые швейные машины. Но если разобраться, то он изобрел не всю машинку, а только способ ее собирать и ремонтировать. Когда прежние механизмы ломались, у них была одна дорога – на свалку. Зингер же придумал машинку вроде детского конструктора. К старому образцу он добавил несколько важных деталей: прижимную лапку, столик для передвижения ткани, прямую иглу с ушком на остром кончике. По замыслу конструктора, клиенты могли сами покупать и заменять необходимые запчасти, чтобы устранить неисправности. Швейная машинка Зингера стала первым бытовым прибором, который можно было ремонтировать в домашних условиях.

Конструкция получилась настолько компактной, прочной и надежной, что и теперь можно встретить действующие швейные машинки фирмы «Зингер», выпущенные чуть позднее — в начале ХХ века.

Нелегким был путь новинки к покупателю. Первые машинки Зингеру удалось продать, едва окупив затраты на них. Да и конкуренты не дремали. Важнейшая деталь швейной машинки – иголка, как оказалось, была давно запатентована. Суд оштрафовал Исаака на 15 тысяч долларов за незаконное использование чужого изобретения — Элиаса Хоу, который тоже придумал конструкцию одной из швейных машин, но очень неудачную.

Зингер нашел выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Он уговорил конкурента найти спонсора и скупить патенты у мелких производителей, разорив их. К партнерам присоединились еще два неудачника – владельцы крошечных фабрик. Так была создана первая фирма «Зингер и Ко». Она не раз меняла названия, но в быту всегда называлась именно так.
Изобретатель выставил первые изделия на продажу, оценив их в 100 долларов. Партию товара удалось продать небольшой мастерской и получить первую прибыль. Однако поначалу покупателей почти не было. Тогда партнеры решили ориентироваться не на предприятия, а на домохозяек и на маленькие мастерские. Но и тут дело застопорилось. Мужья не собирались тратить такие бешеные деньги на пустяки, считая, что их жены прекрасно справляются с шитьем и починкой одежды при помощи иголки с ниткой. Вот тут Зингер и решил, что обращаться надо напрямую к женщинам.

Айзек – Исаак хорошо понимал женщин. Он с ранней юности был любвеобильным красавцем и только официально женился четыре раза. Были у него и «гражданские жены», попросту, — любовницы. В общей сложности, когда он оставил свою первую профессию – актерство, решив для заработка заняться изобретательством, у него уже было около десятка детей от разных жен и несколько профессий. В отличие от своего отца, от которого он сбежал мальчишкой в 12 лет и жил беспризорным и живучим, как сорная трава, Айзек заботился о своем потомстве и старался создать детям сносную жизнь. Потому-то он бросил свой бродячий театр и стал искать более доходное занятие. Позже своих дочерей он удачно выдавал замуж, обеспечивая всех хорошим приданным. Одна из них даже стала леди и кузиной Черчилля.

В поисках способов продажи своих изделий Исаак Зингер стал первым в мире бизнесменом, потратившим огромные деньги – около миллиона долларов — на рекламу своей продукции. Он набирал бойких агентов, которые искали покупательниц на улицах, в театрах, размещали рекламу на программках спектаклей. Даже в церквях прихожанкам на проповедях вместе с религиозной литературой раздавали описания новинки.

На ярмарках машинки Зингера демонстрировали не бойкие парни-дилеры, а специально нанятые красавицы. На них обращали внимание мужчины и женщины. Агенты внушали им, что только тот мужчина считается успешным, у которого в доме есть швейная машинка торговой марки «Singer». И дело пошло.

Поскольку на всех швейных машинках золотом была написана фамилия Зингер (что означает певец), то многие и теперь считают фирму немецкой. Но созданная в 1854 году Исааком Зингером и адвокатом Эдвардом Кларком компания «I.M. Singer & Co» была американской, а сам «Певец», как пишут, «могучим двухметровым то ли евреем, то ли венгром немецкого происхождения» — восьмым сыном портного, правда, бежавшего в США из Германии.

Так что, швейные машинки были его стихией с детства. Но он не стал портным, как отец. Работая где придется, Исаак и до преобразования швейной машинки кое-что удачно усовершенствовал и даже изобрел какую-то пилу. Но по-настоящему он проявил себя не столько изобретателем, сколько талантливым дельцом. К удивлению партнеров, глава фирмы оказался необразованным и абсолютно неграмотным. Зато у него была природная смекалка и он умел хорошо считать и делать деньги. Его напору партнеры подчинялись беспрекословно.

Исаак Зингер хотел, чтобы его продукция была доступна миллионам семей. Ради этого он пошел на еще один революционный маркетинговый ход: уже в 1854 году он начал продавать машинки в кредит. Именно его компания внедрила развитую систему постпродажного сервиса. Можно было ремонтировать машинки у местных дистрибьюторов или самому заказывать запчасти у производителя по почтовому каталогу. Именно Зингер первым применил конвейерную систему производства. Поточная сборка продукции дала фантастический эффект: через семь лет швейная машинка стоила уже всего десять долларов и была доступна любой американской семье. Компания выпускала до 3 тысяч швейных машинок в год и продавала во многих странах. Реклама сделала швейную машинку такой знаменитой, что даже после смерти основателя фирмы в 1877 году его партнеры сохранили фамилию Зингер в ее названии. Сам он еще раньше отошел от дел, устав от разводов и скандалов с подругами, и перебрался со своей последней женой в Европу. Жил в Париже и в Англии, где и умер в 1875 году, оставив своим 22 или 23 наследникам дорогие особняки и около 22 миллионов долларов.

Почти сразу после основания «Мануфактурная компания Зингер» стала осваивать огромный российский рынок. Но ввозить продукцию из-за рубежа было вообще накладно, а уж по просторам России – разве что себе в убыток. В 1904 году в Подмосковье, в небольшом городке Подольске, компания Зингер сама построила завод, выпускавший машины с логотипом «Зингеръ». Вот тогда-то в Петропавловске и появились отделения «Компании Зингер в России», а магазины стали торговать швейными и пишущими машинами, якобы специально для российских покупателей, произведённых в Америке.

На самом деле, с 1904 по 1914 годы на подольском заводе Зингера пять тысяч рабочих произвели около 600 тысяч швейных машин. Большинство их оставалось в России, занимавшей второе место по сбыту швейных машин в мире после США, но часть готовой продукции экспортировалась в Турцию, Персию, Китай и Японию. К началу Первой мировой войны общемировой объем продаж швейных машин «Зингер» доходил до 3 миллионов в год. Качество при этом оставалось очень высоким. Фирма даже удостоилась чести стать «Поставщиком двора Его Императорского Величества». Это был своеобразный Знак качества того времени.

Разбираясь в биографиях петропавловских предпринимателей начала ХХ века, можно заметить, что упоминания об их сотрудничестве с компанией «Зингеръ» исчезли примерно в начале Первой мировой войны. Можно подумать, какая торговля во время войны, когда вся промышленность переводится на военные рельсы?! Оказалось, все не так просто.

Еще в 1913 году контрразведывательное отделение (КРО) при штабе Иркутского военного округа получило Первые сведения о причастности торгового дома «Зингер» к военному и промышленному шпионажу. В Иркутск под видом контролеров прибыли два германских офицера. Но интересовались они не столько бухгалтерской отчетностью, сколько информацией о военных заказах русской армии, артиллерийскими складами и расположением войск. Контрразведчики установили за «коммерсантами» тщательное наблюдение.

В ночь на 2 августа 1915 года были произведены обыски в помещении иркутского отделения «Зингера», на квартирах его управляющего Ю.Гейстера и других руководителей. «Никто из контрразведчиков даже предположить не мог объема информации, передаваемой своим хозяевам немецкими агентами, свободно перемещающимися по территории России. У них были изъяты кипы материалов об урожаях, населенности различных районов, карт городских районов с нанесением на них железнодорожных сооружений и зданий военного ведомства и другие материалы, дававшие основание полагать, что эти лица работали на германскую разведку. Они были арестованы».

Так написал в мемуарах генерал-квартирмейстер, контрразведчик царской армии М.Д. Бонч-Бруевич. Он доказывал, что «шпионское гнездо» располагалось в центральном офисе фирмы – в «Доме Зингера» — прямо на Невском проспекте в Петербурге. Там, на самом верхнем этаже, германские шпионы обрабатывали материалы, собранные их агентами в лесах Сибири и в казахских степях, а прямо из стеклянной башенки Дома Зингера на Невском радисты передавали сведения в Германию.

Тогда же прошли обыски в других сибирских отделениях «Зингера», в том числе в омском и в петропавловском. В пяти офисах контрразведчики изъяли 30 тонн бумаг. Торговые дома и предприятия тихо закрывались, их владельцы или арестовывались, или бежали из страны. Так исчез из списков петропавловских купцов, работавших с «Зингером», датчанин Рандруп. Да и сама фирма «Зингер» больше не упоминалась в петропавловских справочниках.

Преследование немецких коммерсантов тогда приняло такой широкий размах, что министр внутренних дел обратился к руководству страны с просьбой «помочь прекратить травлю всех лиц, носящих немецкую фамилию», поскольку «многие семейства сделались за двести лет совершенно русскими». Пришлось императору вмешаться и своим распоряжением принудить контрразведку остановить преследование невиновных фирм, коммерсантов с фамилиями, похожими на немецкие, и прекратить закрытие их магазинов (к тому времени уже было закрыто около 500 объектов). Однако с первых месяцев войны в стране разыгралась такая шпиономания, что остановить ее никакими указами было уже невозможно. Во всех городах прошли разгромы немецких предприятий, магазинов и маленьких лавочек. Фирму «Зингер», не трогали потому, что… ее разграбили первой, сразу после событий в Иркутске.

Когда какое-либо уголовное дело прекращалось за недостатком улик, «патриоты» обвиняли императрицу Александру Федоровну, что именно она, немка, защищает шпионов. Так было после задержания на Западном фронте заподозренного в шпионаже офицера по фамилии … Черемисинов. По просьбе императрицы, его , «молодого и невинного», быстро освободили и даже повысили в чине. Контрразведчики возмущались, говоря: «Ну как не порадеть родному человечку!» Чьим родственником был подозреваемый в шпионаже, осталось тайной. Между тем, один из западных разведчиков М. Ронге по-своему объяснял шпиономанию: «Чем хуже было положение русских на фронте, тем чаще и громче раздавался в армии крик: предательство!».
Фирма «Зингер» несла огромные убытки, рабочие становились безработными или уходили на фронт, а машинки продолжали крутиться. Почему? Что теперь удерживало бизнесменов в этой темной России? Ожидание победы? Никто не дает ответа.

Постепенно страсти улеглись, но поднять производство на довоенный уровень так и не удалось. Иностранцы покинули Россию. Фирма умерла естественной смертью….

Подольский завод «Компания Зингер в России» после революции был национализирован и долго не работал. Только в конце 20-х гг. его восстановили. Стали выпускать копии швейных машинок сначала под маркой «Госшвеймашина», а с 1931 года — «ПМЗ».

Позже появились швейные машинки марки «Подольск», которые были тоже очень популярны в СССР в течение нескольких десятилетий, вплоть до самого его развала.