Александр Патрушев. Во дни лихолетия безвинно убиенный

Три года назад  Петропавловск.news опубликовал интересную историю о трех православных священниках, приехавших в наши края по столыпинской реформе в начале ХХ века и неизвестно куда сгинувших после Октябрьской революции. Семья активно занимается поиском своих предков. И вот наконец, многолетние усилия оправдали себя: стала известна судьба одного из братьев — Александра, служившего в старокладбищенской Васильевской церкви в городе Петропавловск.

На сбор материалов для этой истории ушло целых пять лет. Но зато ее автору — Татьяне Ивановой удалось собрать полное житие отца Александра от рождения до самой его трагической гибели. Предоставляем вам на суд эту историю судьбы русского священника.

Об Александре, моем двоюродном деде и старшем сыне Григория, Максимовича Патрушева до начала моего исследования в нашей семье знали лишь то, что был он якобы ректором духовной семинарии в Великом Устюге, имел собственный выезд, а когда пришла советская власть, к нему ночью приехали люди ОГПУ, арестовали и затем расстреляли.

Как потом мне удалось установить, это семейное предание правдиво лишь в своей трагической концовке, и ничего не имеет общего с тем, что было на самом деле.

Сомнения в этой семейной легенде начались сразу же после получения первых ответов на мои запросы из архива Великого Устюга. Согласно присланному документу, Александр, как уехал в 1899 году из Вологодской губернии в Акмолинскую губернию, так и продолжал там работать.
И потом, какими великими качествами должен бы обладать этот человек, чтобы его отозвали из Акмолинска, из чужой епархии, и поставили руководить семинарией в Великом Устюге? Что, разве среди своих выпускников, среди многочисленных иерархов тысяч церквей русского Севера не нашлось своей достойной кандидатуры на эту должность? Что-то явно не складывается в семейном предании. Тем более, что документы Устюжской семинарии выложены в Интернете. Там даже имеются фамилии студентов лет за сто пятьдесят. Есть и наш Александр Патрушев как студент, как выпускник. А вот как ректор, или хотя бы как преподаватель, таковой не значился.
Возможно, Патрушев был ректором в Акмолинской губернии? Проверяю эту версию. Нет! Ведь там и семинарии-то нет.

Впрочем, начнем рассказывать историю отца Александра от самого начала…
Родился Александр Григорьевич Патрушев 4 июля 1873 года в семье диакона Приводинской церкви Вологодской губернии, там же, в Приводино, окончил церковно-приходскую школу, причем преподавали ему священник приводинского храма Василий Вотчинский, и собственный отец Григорий Максимович. Затем отец Александр продолжил образование в Великом Устюге, в духовном училище, которое окончил по первому разряду в 1889 году и был переведен в первый класс Вологодской духовной семинарии, которая к началу XX века была одной из крупнейших на Русском Севере. Несмотря на усилия церковных реформаторов XIX века, она оставалась узкосословным учебным заведением, где более 90% учеников Вологодской семинарии происходили из семей духовенства. После шести лет обучения и успешного завершения учебы Александр Патрушев в декабре декабря 1895 года был рукоположен в сан диакона к Вилегодской Покровской церкви Сольвычегодского уезда, где и проработал 4 года.

В конце 19 века православная церковь обратилась к молодым выпускниками училищ и семинарий с призывом ехать окормлять паству в Сибирь, в которую потянулись малоземельные крестьяне по реформе Столыпина. Надобно сказать, что на русском Севере, где служили мои предки, священнослужителям, даже образованным, было трудно получить приход — говоря современным языком, там наблюдалось «перепроизводство» батюшек. А священный Синод гарантировал твердый оклад, обеспечение жильем, подъемные и средства для переезда семейств.
Отец Александр откликнулся на этот призыв, и, будучи рукоположен в сан священника, получил назначение в Акмолинскую губернию, село Дорофеевское Кокчетавского уезда.

Проработал он на этом месте совсем немного — менее года, но уже был замечен и отмечен: «во внимание к отлично усердной деятельности заведующих церковными школами и учителей из дьяконов и псаломшиков ходатайствовать перед Его Преосвященством о награждении набедренником священника села Дорофеевского Александра Патрушева…» (Набе́дренник — принадлежность богослужебного облачения православного священника русской традиции. Имеет вид матерчатого продолговатого прямоугольника (плата), в центре которого изображён крест.)

В том же 1899 го году, отец Александр перебирается на жительство и служение в город Петропавловск, где становится священником Петропавловской старокладбищенской бесприходной Васильевской церкви.

В моей работе по поискам следов священников Патрушевых очень помогли епархиальные историки того времени — Скальский и Голошубин. Значимость их подробнейших описаний состояния епархии, клира, церквей трудно переоценить. Вот описание церкви, в которой много лет работал Александр Григорьевич, составленное ключарем Климентом Скальским и опубликованном в издании «Омская епархия» Омского успенского кафедрального собора за 1900 год: «Васильевская старокладбищенская церковь на упраздненном кладбище около базарной площади во имя святого Василия (епископа Парийского которого отмечают 12 апреля). Церковь о трех престолах с южной стороны — в честь и память введения во храм Пресвятой Богородицы. С северной во имя св.мученицы Акилины. Зданием каменная, построена в 1857 году Петропавловских почетных граждан Акилины Георгиевны Зенковой и почетных граждан Иоанна и Павла Зенковых.
Церковь прочна и вместительна. В церкви есть местночтимая икона святого праведного Симеона, Чудотворца Верхотурского, перед которой по понедельникам читается акафист. Приписных сел и деревень нет.

Помещение для притча заключается в двух деревянных домах, пожертвованных наследниками Зенковыми. При доме священника есть и хозяйственные службы, только таковые нуждаются в ремонте. При доме псаломщика имеется только конюшня, которая тоже нуждаются в ремонте. Земли при причте никакой не положено. Домов, лавок, и других зданий и угодий, которые бы принадлежали церкви и приносили доход, не имеется.

Жалование священнику 440 руб., псаломщику — 200. Жалование этого получается от казны и процентов с капитала пожертвованных почетными гражданами Зенковыми на обеспечение притча. А именно священника капитал в 2310 рублей, с коего % получается по 140 рублей, псаломщика 2500 рублей: капиталов церкви нет. Дохода в братскую кружку бывает до 300 рублей в год. Церковной школы не имеется. Причт из штатных священника и псаломщика: священник Александр Григорьевич Патрушев, 26 лет. Окончил полный курс Вологодской Духовной семинарии. Служит с 18 октября 1899 года».

Огромную помощь в моих исследованиях оказал доктор исторических наук, профессор Сергей Федорович Шатилов, который жил до недавнего времени в Петропавловске, а теперь перебрался в Санкт-Петербург. Он охотно и совершенно бескорыстно делился со мной найденной информацией, которая существенно пополнила мои наработки.
Так, именно от него я узнала, что отец Александр с 1901 года был законоучителем, вел Закон Божий в Петропавловской женской гимназии. В подтверждение этого Сергей Федорович любезно предоставил мне сразу два фотоснимка учительского коллектива гимназии, на которых я впервые увидела лицо своего двоюродного деда.

Мало того, Сергей Федорович Шатилов выслал мне снимок храма, в котором трудился Александр Патрушев. Этот снимок является уникальным, так как еще ни разу не был опубликован!
Судя по всему, дела отца Александра шли неплохо. Его семейство разрослось, и было в нем 9 детей.
Из Омских епархиальных ведомостей,1904 год: «Его Преосвященством, Преосвященнейшим Михаилом, епископом Омским и Семипалатинским удостоены награждения за отлично-усердную и полезную службу по епархиальному ведомству скуфьей (головной убор священнослужителей и церковнослужителей, представляющий собой остроконечную шапочку, у священнослужителей – из бархата) священник г. Петропавловска Васильевской церкви Александр Патрушев.

К 1909 году отец Александр удостаивается еще одной епархиальной награды, — камилавки (головной убор в Православной церкви тёмно-синего, фиолетового или чёрного цветов в виде расширяющегося кверху цилиндра, является наградой для священников).

И никакого намека на ректорство в духовной семинарии! Наоборот, скромное служение своему пастырскому делу. Так что семейное предание о ректорстве духовной академии не подтвердилось. Возможно, легенда возникла на основании факта, что, начиная с 1901 года, отец Александр был Законоучителем в Петропавловской женской гимназии. А в дореволюционной школе священник-законоучитель признавался первым руководящим лицом в религиозно-нравственном воспитании учащихся.

Закон Божий, преподаваемый священниками, был включен в круг обязательных гимназических дисциплин в России и преподавался во всех типах гимназий до самой революции 1917 года как предмет, особенно влияющий на воспитание личности человека. Безусловное право и обязанность преподавания Закона Божия, на основании церковных канонов и действовавшего законодательства, принадлежало исключительно священнослужителям и лицам, окончившим духовные школы не ниже семинарии. Значение личности учителя Закона Божьего в гимназии подтверждает и тот факт, что на аттестатах, выдаваемых по окончании гимназии, подпись священника шла третьей, сразу за подписями директора и инспектора гимназии, и лишь затем расписывались остальные учителя.

Универсальность требований к законоучителю состояла в том, что он должен быть одновременно не только священнослужителем, богословом, пастырем-духовником и проповедником, но и хорошим историком и словесником, и вместе с этим — простым и искренним в общении с детьми, понимающим и любящим своих учеников. Духовенство было объявлено государством единственным признанным воспитателем народа, и образование должно было даваться детям и взрослым под его наблюдением и руководством. А Закон Божий, особенно в начальных школах, был объявлен первым и главным предметом преподавания.

Священник-законоучитель признавался первым руководящим лицом в религиозно-нравственном воспитании учащихся.
Универсальность требований к законоучителю состояла в том, что он должен быть одновременно не только священнослужителем, богословом, пастырем-духовником и проповедником, но и хорошим историком и словесником, и вместе с этим — простым и искренним в общении с детьми, понимающим и любящим своих учеников.

Духовенство было объявлено государством единственным признанным воспитателем народа, и образование должно было даваться детям и взрослым под его наблюдением и руководством. А Закон Божий, особенно в начальных школах, был объявлен первым и главным предметом преподавания. Преподавание Закона Божия оказывало положительное влияние на формирование и развитие морально-нравственных качеств учащихся. Священник-законоучитель признавался первым руководящим лицом в религиозно-нравственном воспитании учащихся.
Но вот наступила революция. Отношение к религии поменялось Она была провозглашена вождем революции В.И.Лениным «опиумом для народа».

Новая власть начала преследовать священников, по всей стране рушились храмы, закрылись губернские издания «Епархиальных ведомостей» откуда можно было бы почерпнуть информацию о священниках и их судьбе. Что случилось с семьей священнослужителей Патрушевых после революции? По семейной легенде батюшка был расстрелян… так ли это на самом деле? Ясно было только то, что из Петропавловска он исчез.

Куда? Когда? С кем? На эти вопросы никто не мог дать мне ответа. Куда я только не писала. В органы службы безопасности Петропавловска, Омска, Москвы, Вологды – везде отвечали нет! Не было. Не имеем сведений!

Сергей Федорович Шатилов очень меня поддерживал в моих поисках и подсказывал, куда можно еще обратиться.

Вот отрывок из одного из его писем: «… Я тут успел несколько посмотреть свои некоторые материалы из Петропавловского архива. На самом деле, в начале 20-х гг. священник А. Патрушев нигде не упоминается. Есть у меня версия по этому поводу. Когда в 1919 г. отступал из Петропавловска Колчак, проводилась массовая эвакуация. Среди эвакуированных было и духовенство. Многие тогда эвакуировались на восток, вглубь Сибири, надеясь, что это ненадолго. Многие священники из Петропавловска тоже уехали. Даже церковное имущество эвакуировалось. Сами Зенковы тоже уехали и больше не вернулись. Я разыскал в Иркутске потомков дочери купца Зенкова — Ольги. Но потомки, обладая немалым количеством документов и фотографий, почти ничего толком не знали о прошлом. Мог вместе с Зенковыми уехать и о. Александр с семьей. По дороге некоторые останавливались в Омске, Новониколаевске, Иркутске и других больших и малых селениях. Иногда там и оставались навсегда. Правда, есть и еще один вариант — в 1921 г. было большое восстание казачества и крестьянства против советской власти. В Петропавловске красные каратели убили епископа Мефодия, погибло также несколько представителей духовенства. То, что с ним были расстреляны несколько священников, утверждается в одной зарубежной книге о красном терроре. Но я подтверждения этому не нашел. Я подробно просмотрел загсовские записи за 1920, 1921, 1922, 1923 гг. — там о. Александр среди умерших или погибших не значится. Но о епископе убиенном тоже нет метрической записи».

А вот еще одно письмо: «Татьяна Ивановна, здравствуйте! Маршрут отступления один — по пути Колчака и Каппеля — Омск, Новониколаевск и через Иркутск в Манчьжурию, в
Харбин. Многие остановились по пути следования, другие погибли в пути, третьи дошли до Китая и остались там. Я смотрел электронную базу БРЭМ в Хабаровском архиве,
там Патрушевых с десяток фамилий, но Сергея среди них нет».

Искала я по этому маршруту -нет! Искала в Харбине, куда эмигрировали многие белые офицеры и гражданские лица -нет! Искала в сталинских расстрельных списках. Ничего!

И только в 2016 году, после четырех лет поисков из ФСБ города Омска пришло долгожданное известие.
«В УФСБ России по Омской области на хранении имеется архивное уголовное дело № 23149-Г1, согласно которому, Патрушев Александр Григорьевич, родился 4 июня (июля, написано не разборчиво) 1873 г., в с. Приводино Устюжского уезда Вологодской губернии, житель г. Сретенска Акмолинской губернии, (в другом документе г. Петропавловск), окончил духовную семинарию, беспартийный, по национальности русский, по профессии священнослужитель, служил в кладбищенской Георгиевской Сретенской церкви.

Постановлением помощника начальника Сретенской Уездной Рабоче-Крестьянской Советской милиции от 01.04.1924 Патрушев А.Г. был арестован по ст.ст. 100, 143-147 УПК. Постановлением уполномоченного ПП ОГПУ ДВО по Сретенскому уезду от 09.04.1924, руководствуясь ч. 11 ст. 202 и ст. 61 УПК, Патрушев А.Г. был освобожден из-под стражи под подписку о том, «что обязуется не совершать в Сретенской кладбищенской Георгиевской церкви богослужения хотя бы по добровольному приглашению верующих, и не записываться в указанную церковь в члены общины».
По постановлению уполномоченного СО ГО ОГПУ Забайкальской Губернии от 09.05.1924, руководствуясь ст.ст. 128, 129, п. 5 ст.ст. 144, 145 УПК, Патрушев А.Г. был арестован по ст. ст. 70 и 73 УПК с содержанием под стражей при ГО ОГПУ. Патрушев А.Г. обвинялся в том, что, бежав в 1919 от советской власти из г. Петропавловска с правительством Колчака в г. Сретенск, вел злостную агитацию с целью подрыва авторитета Правительства ДВР среди местного населения.
Постановлением уполномоченного СО ГО ОГПУ ДВО от 31.05.1924, руководствуясь ч. 2 ст. 202 УПК Патрушев А.Г. из-под стражи был освобожден, уголовное дело за отсутствием в его действиях состава преступления прекращено.
Постановлением ПП ОГПУ ДВО от 19.08.1924 Патрушев А.Г., за совершенные преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 69 УК, был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.
Заключением Прокуратуры Забайкальского края от 26.03.2010 Патрушев А.Г. реабилитирован.
Состав семьи Патрушева А.Г. по состоянию на 09.05.1924:
жена — Анна Васильевна, 53 года;
дочь — Нина Александровна, 24 года;
сын — Георгий Александрович, 21 год;
сын — Александр Александрович, 19 лет;
дочь — Мария Александровна, 17 лет;
дочь — Елена Александровна, 14 лет;
сын — Антонин Александрович, 12 лет.
Все проживали в г. Сретенске. В другом документе состав семьи по состоянию на 02.04.1924: жена и семь человек детей.
Других сведений о составе семьи Патрушева А.Г., документов личного характера, а также фотографий, в материалах дела не имеется В УФСБ — УМВД России по Омской области архивных материалов в отношении Патрушева Феодосия Григорьевича и Патрушева Сергея Григорьевича не имеется. Сообщаем, что в отношении этих лиц нами проводятся дополнительные проверки, по результатам которых Вам будет направлен ответ.
Начальник подразделения С.И. Познахирев».

Итак, семейная история на сей раз оказалась правдива. Отец Александр и в самом деле был репрессирован и казнен. Но только вот отчего его нет ни в каких списках? Ни в синодальных, ни в епархиальных, ни в сталинских расстрельных.

Ни в «Бессмертном бараке?» Надо эту несправедливость еще устранять. И что сталось с его семьей? Куда делись и Анна Васильевна, и Нина, и Елена и Антонин, и Георгий, и Василий, и Александр Александрович? Где жили они после побега из Петропавловска? Должно быть, неподалеку от церкви, словно по иронии судьбы, тоже, как и в Петропавловске, называлась Кладбищенской!

Она просматривается практически с любого места города, т.к. расположена на высоком холме и, кроме того, на нее ориентированы почти все поперечные улицы города.

Долгое время здание не использовалось. Консервационные работы, проведенные в 2001 г., являются первым этапом в возрождении и сохранении храма. Сегодня это единственное культовое здание в городе и районе, используемое по своему первоначальному назначению.
Вот такова судьба моего двоюродного деда Александра Патрушева. Возможно, рядом с георгиевской церковью на городском кладбище упокоены и члены его семьи. …

И не исключено, что даже удастся кого-то найти по кладбищенским книгам. Но это будет уже другая история. А пока остается только помолиться за безвинно убиенного раба Божия иерея Александра, как предписывает Церковь: «Еще молимся о упокоении душ усопших рабов Божиих во дни лихолетия безвинно убиенных, страдания и истязания претерпевших, в изгнании и заключении горькую смерть приемших, их же имена Ты Сам, Господи, веси».

«Во блаженном успении вечный покой, подаждь, Господи, усопшим рабом Твоим, во дни лихолетия безвинно убиенным, страдания и истязания претерпевшим, в изгнании и заключении горькую смерть приемшим, их же имена Ты Сам, Господи, веси, и сотвори им вечную память».
В заключение этой главы моей книги о трех братьях-священниках, приехавших по столыпинскогй реформе в Сибирь окормлять православную паству, хочется сказать огромное спасибо Петропавловскому краеведу Лидии Матвеевне Мелехиной, помогавшей нам во время визита в ваш город многое узнать, увидеть и понять.

Татьяна Иванова, Новосибирск

Читайте также:

http://www.pkzsk.info/semya-potomstvennyx-svyashhennikov-ishhet-svoix-rodstvennikov-v-kazaxstane/

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск